Черный мир

В черном-черном городе...
Нет, не так.

В черном-пречерном мире
Над масляно-черной водой
Качаются черные качели.
Вверх-вниз, без единого звука.

Сестра меньшая

Обожгла руку. Сильно и метко. Припалила толстый, длинный и чувствительный локтевой нерв, шипела и материлась - бы, если бы не была занята шипением. Кожу наскоро зализала - что ее там лечить, а нерв не унимается. Возмущен в прямом смысле этого слова. Я шиплю. Дорогая подруга дует на руку из виртуала и переживает, как я буду спать. Рука правая, что добавляет драматизма в каждое невольное движение.
Пришла кошка. Протянулась вдоль тела. Обняла хвостом лицо. И за десять минут забрала боль - полностью.
Всех меньших братьев и сестер моей семьи объединяет общее призвание: лечить.

Тетя Фрося и дядя Ваня

Были у нас соседи.
Нет, сначала о нашем доме. Он строился для работников психушки. Внизу - младший медперсонал. Вверху - хирурги, белая кость. Посередине - все, кто посредине.
Тетя Фрося и дядя Ваня жили внизу. Тетя Фрося была санитаркой и гнала замечательный самогон, из-за чего вечерами к подъезду выстраивалась эмоциональная очередь знатоков и почитателей напитка. Дядя Ваня... Не знаю, кто был дядя Ваня, может, и пациент.  К обоим часто прибегала белка, но к дяде Ване чаще. Поздними летними вечерами он исчезал, а она выглядывала в окно и негромко взывала: "Падла! Где ты, падла?" В запое дядя Ваня обычно не доходил до родных пенатов. Между запоями их вообще никто не видел порознь. Всегда вместе, она - в платье с цветами, он - в дешевом чистом костюме. Всегда заодно. Цветы под окном, запах дрожжей из окна.