Сегодня у нас отдых. Собственно, у нас каждый день запланирован отдых - и разве наша вина, что в процессе все складывается иначе? Но сегодня мы настроены серьезно и торжественно: мы идем во дворец.
Вообще, с дворцом этим что-то не так. На все наши вопросы, где он, непали начинали мычать нечто неопределенное и заверять нас в своем пристрастии к народной власти. Глаза при этом уходили куда-то в сторону и вниз: ни слова правды они понаехавшим иностранцам не скажут, но и квалифицированно врать тоже не умеют. Наконец мы нашли его сами, во время одной из вечерних прогулок мимо автосалонов с летучими змеями на витринах. Оказывается, мы живем совсем рядом, просто в двух шагах. Тот глухой забор, у которого нельзя даже щелкнуть фотоаппаратом, и есть тыл дворцового сада, а вход - с обратной стороны. Неприветливые охранники все толком объяснили и погнали, когда я попробовала сфотографировать красивую Лакшми в крошечном святилище неподалеку, но не посмели отобрать телефон, на том и спасибо. Как-то неловко препираться с людьми, когда их руки сжимают ремни автоматов.
Инструкции у входа просто-таки запугивают. Входить можно только группами, оставив все личные вещи, включая телефон, в камере хранения (редкий случай - здесь по-настоящему грубят), можно взять только немного воды в стандартной бутылке. Передвигаться группами, только в указанном направлении, снимать нельзя, отходить нельзя, в общем, почти ничего нельзя, и лучше бы мы отдали свои деньги и пошли вон. Однако мы не уходим.
Сдаем вещи. Проходим личный досмотр. Кажется, я начинаю привыкать к этой форме массажа. Оказывается, нас слишком мало в этот час: можно путешествовать и без группы. Через огромный пустой плац движемся к зданию дворца дивной красоты. Издали он казался слишком современным, грубым, тяжеловесным. И вот сейчас тяжелые официозные черты преображаются над нами, раскрываясь теплыми объятиями. Видимо, архитектор был не дурак и преследовал сразу две цели: наводить устрашение на тех, кто снаружи, и нежить в покое тех, кто жил за этим забором.
Нам на хвост падает какой-то парнишка с ужасным английским. Нет, мы еще не привыкли к этим всеобщим разговорам, настораживаемся. Бедно одетый, это явно не столичный житель. Расспрашивает, кто мы и откуда, а потом короткими фразами быстро сообщает то, что считает главным. Непал всегда держался на королевской власти. Последний владелец этого замка отрекся от престола, а сейчас живет в одной из отдаленных резиденций под надзором.
- Но мы не верим, что он действительно там живет, - горячо шепчет парнишка. - Мы все думаем, что они убили его!
В голосе его гнев и страх. Мне тоже становится страшно - за него. Времена сейчас такие - нельзя распускать язык. Мне ли, выросшей в народной власти, этого не понимать. А юный монархист болтает чуть не во весь голос. Но довольно скоро я понимаю: здесь, именно здесь за него можно не опасаться. Каждый шаг по залам и ступеням подтверждает: это здание оберегается с любовью и печалью, и те, кто о нем заботится, думают совсем не о нашем удобстве.
Впрочем, и здесь не все просто. Каждый камень дышит памятью короля Бирендры и его жены, королевы Айшварии, а ведь это не последняя страница непальской монархии. Для тех, кто не помнит, что там произошло, расскажу немного. Его величество Бирендра, окончивший в свое время Итон и Гарвард, решил дать народу свободу политического выбора. Результаты не заставили себя ждать, хотя, может, они и так не замедлили бы, уж очень плохо все было с экономикой. Так или иначе, волнения сменяются маоистским террором, в Непале становится трагически опасно. Может, и эта ситуация разрулилась бы со временем, ведь монархия здесь всегда была теократической, король признавался инкарнацией Вишну, а с такими аргументами трудно спорить. Но в 2001 году произошло страшное. Наследный принц Дипендра, перебрав за обедом, высказал недовольство выбором родителей в отношении его будущей жены, перестреляв всю семью, а потом не то застрелился сам, не то был смертельно ранен охранником. Это, во всяком случае, официальная версия. Я там была и свое поверхностное мнение составила: просто так вытащить оружие и одним махом всех перестрелять возможным не представляется. Зато все следы весьма отчетливо указывают на переворот. Есть мнение, что именно так оно и было, а стоял за ним не 30-летний бездельник Дипендра, а находившийся в это время в Покхаре его дядя Гипендра, известный интриган. Ему в конце концов и достался трон. Следов его во дворце почти не видно, сохраняют только интерьер, в котором он в присутствии представителей прессы и дипломатов из других стран отрекся от престола.
Путь наш, меж тем, ведет по узким коридорам, мимо скромной столовой в светлых оттенках, спален с изящными картинами на стенах. Снова натыкаемся на знакомого паренька. Его губы молитвенно шевелятся, глаза горят восторгом. А у нас другое чувство. Помпезный дворец изнутри оказался милым и добрым домом, в котором хочется жить, приезжать сюда, навещать друзей, открывать окно в сад. Из экзотики - только подарки. Журнальный столик из слоновой ноги, шкура носорога. И трон, конечно. В меру нарядный, строгий, на таком не развалишься. Подхожу к подиуму, на котором он установлен, смотрю в тронный зал. Странное, жесткое, спокойное чувство. В глубине души боюсь обидеть или рассердить служителей - ведь я уже понимаю, как это все для них важно. Нет, глядят открыто, мол, чувствуешь? Ага. Еще бы. Отхожу с прямой спиной.
Кабинетов и столовых во дворце по два. Парадные, для гостей. С золотом, сиянием, сувенирами, подарочными изданиями. И семейные, для себя. Скромный фарфор, аккуратные стулья столовой. И прекрасно подобранная, слегка зачитанная библиотека в кабинете. Во мне растет горькое чувство: неужели вам все это было нужно? Нет, не тем, кто здесь жил, а другим, устроившим кровавую бойню - ради чего? Нескольких светлых комнат, в которых, в итоге, никто не живет.
А королеву Айшварию я помню. Может, из телевизора, а скорее всего, она приезжала когда-то в страну. Полная, сдержанная, любительница музыки и цветов. Серьезный политический деятель, между прочим. Самым любимым у нее явно был не дворец, а сад. Ох, этот сад. Запущенный, не нужный народной власти - розы гибнут. Идем по мощеной дорожке за дом (за дворец, конечно, за дворец!) Разбитые пулями стекла оранжереи. Следы выстрелов на стене, стреляли по бегущим. Здесь погибла королева. Полно, все это было десять лет назад. Отчего же такая печаль?
Слева - бассейн, пустой, пересохший. Можно было скакать по круглым красно-желтым тумбам, нырять с вышки. Представляю, как дети учатся плавать, вижу учителя у бортика, слышу смех и плеск несуществующей воды. О, этот дворец умеет рассказать о себе. Его обитатели все ближе. У красивого овального пруда с уютными беседками почти слышны молодые голоса. Он явно был во власти девушек. Здесь романтично, есть потайные тропинки. Но нигде не чувствуется присутствия королевы, только легкая тень витает в розарии. А дочь неожиданно нуждается в уходе. В дамскую комнату, в смысле. Ее тут нет, только у выхода. Дочь испаряется не хуже местных призраков, я, полная смутных сомнений, остаюсь. Пустят ли ее назад? У меня нет телефона, а потерять друг друга в этом саду легко. Охранник уже не отлипает от меня, так и ходит за спиной. Не то подозревает, не то хочет поговорить. В одной из беседок уселись девчонки - смеются. Вытуривает их оттуда таким окриком, что даже я пугаюсь. Нервные они тут все какие-то. Куда бы мне уйти от этого внимания?
Вообще-то, туда нельзя, но я решаю воспользоваться отсутствием четких запретов и проскальзываю на потайную дорожку в кустах. Каменная плитка в форме сердец свивается в спираль. Ступаю по сердцам и неожиданно оказываюсь еще в одном тайнике. Внутри круглого куста - уютная скамья, обращена лицом не в сад, а ко дворцу. Но с нее видны и садовые дорожки, и плац, и детская площадка. Зато сама я превращаюсь в невидимку, увидеть скамью можно только с одной-единственной точки, да и то если специально смотреть. Уж я догадываюсь, чья это скамейка.
Дочери нет уже долго, наверное, ее не пускают обратно, но для верности еще подожду. Стараюсь не нервничать. Успокаиваю потихоньку душу. Поднявшийся ветер бросает мне на колени цветок. И время прекращает свой стук. Рядом бесшумно садится полная женщина с грустными глазами, любительница музыки и цветов. Щекой чувствую ее тепло. Вдыхаю ее печаль. Сижу тихо-тихо. Тревога отступила, хозяйка дворца отогнала ее. И тут в сопровождении двух парней появляется дочь.
Дочкина история проста, ее действительно не впустили обратно, и пока она препиралась, пришли какие-то непальские парни, пристыдили охранников, провели девушку и, удостоверившись, что она меня нашла, смеясь, исчезли в саду. Кто здесь люди? Кто призраки? Я запуталась совсем. Осмелев, углубляемся в другие боковые аллеи сада. Охрана почему-то не смеет нас остановить, видимо, мы уже совсем освоились и выглядим по-хозяйски. А может, они в свою очередь не до конца уверены, не призраки ли мы? Так или иначе, вот аллеи короля. Прямые, тенистые, с хорошей перспективой - здесь замечательно обсуждать деловые вопросы и просто говорить о всяких важных и бессмысленных вещах, например, о политике. Через две минуты в умные разговоры по уши уходим и мы - очень уж место располагает. И угоманиваемся только на скамье у детской площадки. Площадка - горка, песочница прямо в земле, турник, лесенки, качельки. Прямо из моего детства, только маленькое все, на непальский рост. Рядом - футбольное поле, там же - конская протопка. Вот вам и вся роскошь. Сглатываю еще одну порцию горечи с гневом пополам.
Экскурсия окончена. От радостных ожиданий - ни следа. Гибель семьи наполняла нас горем по мере узнавания. Зачем все это? Для кого? Нам негде выплакать свою печаль, нам даже трудно назвать ее по имени, и, примирившись с утратой, мы переориентируем свой исследовательский пыл на фешенебельный район, увиденный накануне из такси. Еда и шопинг, может, и не лучшие, но самые доступные утолители боли, лишенной названия.
Вообще, с дворцом этим что-то не так. На все наши вопросы, где он, непали начинали мычать нечто неопределенное и заверять нас в своем пристрастии к народной власти. Глаза при этом уходили куда-то в сторону и вниз: ни слова правды они понаехавшим иностранцам не скажут, но и квалифицированно врать тоже не умеют. Наконец мы нашли его сами, во время одной из вечерних прогулок мимо автосалонов с летучими змеями на витринах. Оказывается, мы живем совсем рядом, просто в двух шагах. Тот глухой забор, у которого нельзя даже щелкнуть фотоаппаратом, и есть тыл дворцового сада, а вход - с обратной стороны. Неприветливые охранники все толком объяснили и погнали, когда я попробовала сфотографировать красивую Лакшми в крошечном святилище неподалеку, но не посмели отобрать телефон, на том и спасибо. Как-то неловко препираться с людьми, когда их руки сжимают ремни автоматов.
Инструкции у входа просто-таки запугивают. Входить можно только группами, оставив все личные вещи, включая телефон, в камере хранения (редкий случай - здесь по-настоящему грубят), можно взять только немного воды в стандартной бутылке. Передвигаться группами, только в указанном направлении, снимать нельзя, отходить нельзя, в общем, почти ничего нельзя, и лучше бы мы отдали свои деньги и пошли вон. Однако мы не уходим.
Сдаем вещи. Проходим личный досмотр. Кажется, я начинаю привыкать к этой форме массажа. Оказывается, нас слишком мало в этот час: можно путешествовать и без группы. Через огромный пустой плац движемся к зданию дворца дивной красоты. Издали он казался слишком современным, грубым, тяжеловесным. И вот сейчас тяжелые официозные черты преображаются над нами, раскрываясь теплыми объятиями. Видимо, архитектор был не дурак и преследовал сразу две цели: наводить устрашение на тех, кто снаружи, и нежить в покое тех, кто жил за этим забором.
Нам на хвост падает какой-то парнишка с ужасным английским. Нет, мы еще не привыкли к этим всеобщим разговорам, настораживаемся. Бедно одетый, это явно не столичный житель. Расспрашивает, кто мы и откуда, а потом короткими фразами быстро сообщает то, что считает главным. Непал всегда держался на королевской власти. Последний владелец этого замка отрекся от престола, а сейчас живет в одной из отдаленных резиденций под надзором.
- Но мы не верим, что он действительно там живет, - горячо шепчет парнишка. - Мы все думаем, что они убили его!
В голосе его гнев и страх. Мне тоже становится страшно - за него. Времена сейчас такие - нельзя распускать язык. Мне ли, выросшей в народной власти, этого не понимать. А юный монархист болтает чуть не во весь голос. Но довольно скоро я понимаю: здесь, именно здесь за него можно не опасаться. Каждый шаг по залам и ступеням подтверждает: это здание оберегается с любовью и печалью, и те, кто о нем заботится, думают совсем не о нашем удобстве.
Впрочем, и здесь не все просто. Каждый камень дышит памятью короля Бирендры и его жены, королевы Айшварии, а ведь это не последняя страница непальской монархии. Для тех, кто не помнит, что там произошло, расскажу немного. Его величество Бирендра, окончивший в свое время Итон и Гарвард, решил дать народу свободу политического выбора. Результаты не заставили себя ждать, хотя, может, они и так не замедлили бы, уж очень плохо все было с экономикой. Так или иначе, волнения сменяются маоистским террором, в Непале становится трагически опасно. Может, и эта ситуация разрулилась бы со временем, ведь монархия здесь всегда была теократической, король признавался инкарнацией Вишну, а с такими аргументами трудно спорить. Но в 2001 году произошло страшное. Наследный принц Дипендра, перебрав за обедом, высказал недовольство выбором родителей в отношении его будущей жены, перестреляв всю семью, а потом не то застрелился сам, не то был смертельно ранен охранником. Это, во всяком случае, официальная версия. Я там была и свое поверхностное мнение составила: просто так вытащить оружие и одним махом всех перестрелять возможным не представляется. Зато все следы весьма отчетливо указывают на переворот. Есть мнение, что именно так оно и было, а стоял за ним не 30-летний бездельник Дипендра, а находившийся в это время в Покхаре его дядя Гипендра, известный интриган. Ему в конце концов и достался трон. Следов его во дворце почти не видно, сохраняют только интерьер, в котором он в присутствии представителей прессы и дипломатов из других стран отрекся от престола.
Путь наш, меж тем, ведет по узким коридорам, мимо скромной столовой в светлых оттенках, спален с изящными картинами на стенах. Снова натыкаемся на знакомого паренька. Его губы молитвенно шевелятся, глаза горят восторгом. А у нас другое чувство. Помпезный дворец изнутри оказался милым и добрым домом, в котором хочется жить, приезжать сюда, навещать друзей, открывать окно в сад. Из экзотики - только подарки. Журнальный столик из слоновой ноги, шкура носорога. И трон, конечно. В меру нарядный, строгий, на таком не развалишься. Подхожу к подиуму, на котором он установлен, смотрю в тронный зал. Странное, жесткое, спокойное чувство. В глубине души боюсь обидеть или рассердить служителей - ведь я уже понимаю, как это все для них важно. Нет, глядят открыто, мол, чувствуешь? Ага. Еще бы. Отхожу с прямой спиной.
Кабинетов и столовых во дворце по два. Парадные, для гостей. С золотом, сиянием, сувенирами, подарочными изданиями. И семейные, для себя. Скромный фарфор, аккуратные стулья столовой. И прекрасно подобранная, слегка зачитанная библиотека в кабинете. Во мне растет горькое чувство: неужели вам все это было нужно? Нет, не тем, кто здесь жил, а другим, устроившим кровавую бойню - ради чего? Нескольких светлых комнат, в которых, в итоге, никто не живет.
А королеву Айшварию я помню. Может, из телевизора, а скорее всего, она приезжала когда-то в страну. Полная, сдержанная, любительница музыки и цветов. Серьезный политический деятель, между прочим. Самым любимым у нее явно был не дворец, а сад. Ох, этот сад. Запущенный, не нужный народной власти - розы гибнут. Идем по мощеной дорожке за дом (за дворец, конечно, за дворец!) Разбитые пулями стекла оранжереи. Следы выстрелов на стене, стреляли по бегущим. Здесь погибла королева. Полно, все это было десять лет назад. Отчего же такая печаль?
Слева - бассейн, пустой, пересохший. Можно было скакать по круглым красно-желтым тумбам, нырять с вышки. Представляю, как дети учатся плавать, вижу учителя у бортика, слышу смех и плеск несуществующей воды. О, этот дворец умеет рассказать о себе. Его обитатели все ближе. У красивого овального пруда с уютными беседками почти слышны молодые голоса. Он явно был во власти девушек. Здесь романтично, есть потайные тропинки. Но нигде не чувствуется присутствия королевы, только легкая тень витает в розарии. А дочь неожиданно нуждается в уходе. В дамскую комнату, в смысле. Ее тут нет, только у выхода. Дочь испаряется не хуже местных призраков, я, полная смутных сомнений, остаюсь. Пустят ли ее назад? У меня нет телефона, а потерять друг друга в этом саду легко. Охранник уже не отлипает от меня, так и ходит за спиной. Не то подозревает, не то хочет поговорить. В одной из беседок уселись девчонки - смеются. Вытуривает их оттуда таким окриком, что даже я пугаюсь. Нервные они тут все какие-то. Куда бы мне уйти от этого внимания?
Вообще-то, туда нельзя, но я решаю воспользоваться отсутствием четких запретов и проскальзываю на потайную дорожку в кустах. Каменная плитка в форме сердец свивается в спираль. Ступаю по сердцам и неожиданно оказываюсь еще в одном тайнике. Внутри круглого куста - уютная скамья, обращена лицом не в сад, а ко дворцу. Но с нее видны и садовые дорожки, и плац, и детская площадка. Зато сама я превращаюсь в невидимку, увидеть скамью можно только с одной-единственной точки, да и то если специально смотреть. Уж я догадываюсь, чья это скамейка.
Дочери нет уже долго, наверное, ее не пускают обратно, но для верности еще подожду. Стараюсь не нервничать. Успокаиваю потихоньку душу. Поднявшийся ветер бросает мне на колени цветок. И время прекращает свой стук. Рядом бесшумно садится полная женщина с грустными глазами, любительница музыки и цветов. Щекой чувствую ее тепло. Вдыхаю ее печаль. Сижу тихо-тихо. Тревога отступила, хозяйка дворца отогнала ее. И тут в сопровождении двух парней появляется дочь.
Дочкина история проста, ее действительно не впустили обратно, и пока она препиралась, пришли какие-то непальские парни, пристыдили охранников, провели девушку и, удостоверившись, что она меня нашла, смеясь, исчезли в саду. Кто здесь люди? Кто призраки? Я запуталась совсем. Осмелев, углубляемся в другие боковые аллеи сада. Охрана почему-то не смеет нас остановить, видимо, мы уже совсем освоились и выглядим по-хозяйски. А может, они в свою очередь не до конца уверены, не призраки ли мы? Так или иначе, вот аллеи короля. Прямые, тенистые, с хорошей перспективой - здесь замечательно обсуждать деловые вопросы и просто говорить о всяких важных и бессмысленных вещах, например, о политике. Через две минуты в умные разговоры по уши уходим и мы - очень уж место располагает. И угоманиваемся только на скамье у детской площадки. Площадка - горка, песочница прямо в земле, турник, лесенки, качельки. Прямо из моего детства, только маленькое все, на непальский рост. Рядом - футбольное поле, там же - конская протопка. Вот вам и вся роскошь. Сглатываю еще одну порцию горечи с гневом пополам.
Экскурсия окончена. От радостных ожиданий - ни следа. Гибель семьи наполняла нас горем по мере узнавания. Зачем все это? Для кого? Нам негде выплакать свою печаль, нам даже трудно назвать ее по имени, и, примирившись с утратой, мы переориентируем свой исследовательский пыл на фешенебельный район, увиденный накануне из такси. Еда и шопинг, может, и не лучшие, но самые доступные утолители боли, лишенной названия.
Комментариев нет:
Отправить комментарий