На улице, вроде, солнышко, а ночи совсем холодны. Кофе во френч-прессе успевает остыть раньше, чем донесется до кровати - не под одеялом же его пить! Кстати, там тоже холодно. Вот это самое желание тепла и погнало нас - нет, не на бархатные юга, а всего лишь на денек в Винницу. К тому же хотелось посмотреть новый фонтан на набережной Рошен.
Странное дело, за час до отправки билетов на винницкий экспресс нет в наличии - есть только купейные, повышенного комфорта, в поезде, отправляющемся на пару минут раньше. Почесав в затылках (видимо, именно там на тот момент пребывал семейный бюджет), платим - выбора нет.
Вагон - битком. Проводник небрежно бросает нам: "Свободные места там займете". Мы не хотим свободные там, мы хотим свои, которые мы, чуть не единственные в этом поезде, купили в кассе. Нет, на верхние мы не полезем и в коридоре не постоим. Наконец до проводника доходит, у кого сейчас начнутся крупные неприятности, и он решает вопрос, освободив два места в пристойном купе. Попутчица-одесситка рассказывает о спорадическом возрастании родни и друзей к летнему сезону. С этой стороны я трудности жителей курортных городов не рассматривала. Одна из подруг нашей попутчицы, вернувшись поздно с работы, обнаружила что в ее доме негде лечь, занята даже прихожая. Так и сидела до утра на стульчике. Говорим о моряках в рейсе и дома, о веселой публике, населявшей Фонтан в былые времена - и ко мне горячей волной возвращается память детства. Я провела в этом городе так много времени... Вспоминаю заплеванные креветочной шелухой улицы, облезлых собак, гальку 18-й станции и нечищенную рыбу в пивнушках 16-й, запах водорослей, перебранки красоток, привечающих моряков прямо в своих маленьких квартирках - и у каждой есть дневная профессия, и у каждой по ребенку в интернате... Вспоминаю инвалидов на тележках, породистого старика, отливавшего барельефы из гипса, рыбаков, выбрасывающих из шаланд подводных чудищ на потеху детям, виноград на заднем дворе генеральской дачи... Нет сил бороться с чувством, что сейчас я приеду туда. Но за окном - Винница.
Чистый перрон, слегка обшарпанный привокзальный район. С изумлением осознаю, что совсем не помню города. Спрашиваем совета у кондуктора троллейбуса, она обещает подсказать, где нужно выйти, и пытается обуть нас на гривню. Выслушав наши возражения, возвращает деньги с видом "не прокатило".
Вот и набережная. Наконец начинаю узнавать город. Слева - огороженная буйками река, там явно должен быть фонтан, но увы, он еще не работает. Зато можно прогуляться по Соборной, заглянуть в парк. Свое название улица получила благодаря расположенным на ней кафедралам: слева - УПЦ, справа - католическому. Мы охотно зашли бы в православный собор, но вид совершенно неподобающий: джинсы, короткие куртки. Довольно скоро оказывается, что здесь к таким привыкли, относятся спокойно. Свято-Преображенский кафедрал красив, купола, синие изнутри, расписаны радостно и со вкусом, а общий облик не православный: в девятнадцатом веке здесь был доминиканский монастырь. Кто хоть раз видел бело-прямоугольную, с изящными куполами архитектуру этих храмов, не спутает их ни с чем. Внутри кипит работа: народ толпится у прилавка со свечами и иконами, решает приходские дела, рядом - негромкое внятное пение, молебен. Мальчик на костылях застыл у образа Серафима Саровского, которому мы рады, как старому другу. Слева - покровитель путников, святой Николай. Смотрит строго, под иконой надпись: разговаривающим в храме Бог посылает многие горести. Мы дерзновенно хихикаем: разговаривали, но чуть-чуть, значит, ждет нас пичалько.
Католический храм закрыт. Для неширокой этой улицы он слишком громоздок, поэтому любоваться 250-летним зданием лучше с противоположной стороны. Я помню, что внутри просторно и звонко, но убедиться в этом нет возможности - открыта только церковная лавочка. Заходим, сами не знаем, зачем, ничего интересного в ней нет. По улице, перегородив оба ряда, едут два свадебных лимузина, гудят без умолку. Сопровождающие машины увязаны пышными бантами, из окна свесился оператор с камерой.
Справа по курсу - пешеходная зона. Чисто и ухоженно. В пахнущем мочой дворике - вход в похожий на сельский клуб кинотеатр "Родина". Дают ретроспективу Хитиловой и еще какое-то фестивальное кино. В башне - информационный центр для туристов, ошеломленные, заходим и получаем в личное пользование маленькую карту. С сожалением смотрим на значок Вервольфа: никогда не были, не пойдем и сейчас, до него около 10 километров, а у нас не так уж много времени. Музеи не привлекают. Термометр показывает 21 градус, а по ощущениям все 25, провести такой день в помещении было бы преступно. Следовательно, парк. Возле инфоцентра в красивых клетках прямо на солнце сидят белые голуби - я так понимаю, чтобы свадьбам было кого выпускать на волю. Мою гневную филлипику на тему жестокого обращения с животными останавливает деловитый вид самих птиц. Похоже, здесь все заодно: терпеливо ждут романтиков, после чего хозяин берет деньги, а крылатые символы любви вырываются на волю и летят домой обедать. И все же мне жалко, что они сидят на солнце без воды и еды. Результат неожиданный: мы сами идем питаться.
Сильно напоминающий "Челентано" фастфуд NY предлагает обычный набор: пиццы, кусочки курицы, картошка. На поверку еда оказывается натуральной и домашней. Интерьер кафе концептуальный, с шедевральным подбором фото по стенам. Мы удивлены. А вот Вай-фай отсутствует, притом, не только здесь.
Городской парк очарователен, диковат и всеобъемлющ. И тенистые аллеи здесь есть, и лавочки с сердечками для влюбленных, и аттракционы - большинство с советских времен, мы побоялись кататься. Зато, поразглагольствовав на тему детства - что его не вернешь никакими уловками, и как нам могли нравиться многие глупые вещи, к которым мы теперь равнодушны - смело купили сахарную вату. Улыбчивая тетушка в резной избушке оказалась настоящей мастерицей: вата была похожа на облачко сладкого воздуха.
На одной из аллей стоит покосившийся, некогда лакированный фаэтон с запряженным в него покосившимся на тот же бок рыжим коньком. Я хотела покататься, но увидела разбитые, в трещинах некованные копыта и передумала. Должно быть, ему больно так стоять. Конь погладиться не дал, продемонстрировал норов и зубы, и мы стали жалеть его просто так, мол, бедный, стоять трудно, ножки устали, скоро пойдешь домой... Брови животного поползли вверх, сложились трагическими складками, и потянувшаяся за лаской морда принадлежала уже не гордому копытному, а, скорее, бассету. Стараясь не хихикать, мы гладили и развлекали нашего гривистого визави, а тот хныкал, от всей души злоупотребляя положением маленького бедного животного. Уходя, мы разглядели не только морду - конь оказался кобылой.
В глубине парка на узкой скамеечке голова к голове лежат две девушки, лица накрыты курткой, под курткой - неясная возня. Целуются? Почему в такой странной позе? Нюхают клей? Странно, что в столь людном месте. А вдруг их мозги сожрал леприкон. Откинешь куртку - а там две обгрызенные шеи и он, улыбающийся четырьмя рядами зубов в окровавленной пасти. Кто знает, что происходит с людьми, когда лица их скрыты.
У одной из внешних сторон парка - чистый прудик. Здесь живет пара лебедей, Адам и Ева. Летом они вырастили троих деток, теперь это большие птицы, изящные, как родители, но все еще серые. Один из лебедят поискал под крылом - и я была ошеломлена вдруг открывшейся ослепительной белизной подкрылья.
Вокруг пруда бегают дети, молодая мама десятый раз кричит: "София!", но сама даже не смотрит на дочку. Ее внимание приковываем мы, столичные штучки. И правда, наша одежда выглядит слишком пестрой в этом городе черных и белых курточек и синих джинсов. Как ни странно, во взглядах местных жителей читается одобрение. Коренные винничанки - статные, с яркими капризными лицами и тяжелыми волосами. Хочется наряжать их, как кукол, и кажется, нет в мире вещи, которая бы им не пошла.
Отдыхаем на террасе пафосного кафе. Золотистый свет. Плетеные кресла, покрытые сине-полосатыми накидками. Сидящие рядом девушки слишком громко обсуждают свои деловые и гламурные успехи. Наполеон, порекомендованный красоткой-официанткой, напоминает польские кремувки. Кусочек такой, что даже разделив его пополам, мы справляемся с трудом. В этом кафе можно купить сувениры, авторские работы. Получаю в подарок толстенького глиняного кота с абсолютно винницкой мордой. На сером пузике изящным иероглифом вытеснена подпись автора.
Дело к вечеру, довольно быстро несемся к Рошеновской набережной. Сегодня кондитерская фабрика уже удостоилась нашего восхищения: в фирменном магазине обнаружилось, что Рошен хранит региональные рецепты, поэтому в разных городах Украины шоколад тоже разный. Отдельный взрыв энтузиазма вызвали коробки с сувенирными шоколадками. Обертки - виды Украины. Мы всегда покупали такие в Европе, а теперь можем везти туда свои, на гостинцы.
На набережной Рошен тоже все очень по-европейски. Берег Южного Буга превращен в амфитеатр с удобными сиденьями. Люди сидят и лежат, греются на уходящем солнышке. Высокий и легкий фонтан шумит мягко, отойдя к расположенным у набережной домам, мы практически перестаем его слышать. Рядом возится техника, здесь будет скверик с изящно изогнутыми дорожками. Вечером фонтан становится цветомузыкальным, поет, танцует и даже показывает 3D шоу. И все же чего-то не хватает. Набережная хороша, когда на ней есть кафешки, карусели, выставки какие-то. Может, это все еще придет? Совсем недавно берег реки в этом месте был диким и грязным.
По дороге на вокзал заходим в Эко. Продавщица взволнованно объясняет покупателю, что тот должен купить килограмм колбасы вместо полкило, потому что вторые полкило никто не купит.
- Вы не можете меня понять, потому что вы никогда не были продавцом! - звенит ее взволнованный голос.
А на полках в это время хозяйничает упитанная воробьиха. Как бы эта птица здесь ни оказалась, видно, что именно в этом магазине она нашла свое призвание, настоящее и будущее. Любуюсь гладкими перьями и на всякий случай покупаю все, завернутое как минимум в двойную упаковку.
На обратном пути в Хмельницком экспрессе - опять какая-то непонятная борьба за места. Что происходит с железной дорогой? Выгнав из своего ряда бешено сопротивляющихся зайцев, пьем дорогой отвратительный чай и хохочем у телевизора: идет "Любовь и голуби". А ведь могли включить и краеведческий фильм о столице!
В начале десятого мы в Киеве. Уговариваемся поехать как-нибудь с ночевкой, полюбоваться на световое представление, посетить загадочный кинотеатр с элитарными просмотрами. Чутье подсказывает, что этого не случится никогда.
Странное дело, за час до отправки билетов на винницкий экспресс нет в наличии - есть только купейные, повышенного комфорта, в поезде, отправляющемся на пару минут раньше. Почесав в затылках (видимо, именно там на тот момент пребывал семейный бюджет), платим - выбора нет.
Вагон - битком. Проводник небрежно бросает нам: "Свободные места там займете". Мы не хотим свободные там, мы хотим свои, которые мы, чуть не единственные в этом поезде, купили в кассе. Нет, на верхние мы не полезем и в коридоре не постоим. Наконец до проводника доходит, у кого сейчас начнутся крупные неприятности, и он решает вопрос, освободив два места в пристойном купе. Попутчица-одесситка рассказывает о спорадическом возрастании родни и друзей к летнему сезону. С этой стороны я трудности жителей курортных городов не рассматривала. Одна из подруг нашей попутчицы, вернувшись поздно с работы, обнаружила что в ее доме негде лечь, занята даже прихожая. Так и сидела до утра на стульчике. Говорим о моряках в рейсе и дома, о веселой публике, населявшей Фонтан в былые времена - и ко мне горячей волной возвращается память детства. Я провела в этом городе так много времени... Вспоминаю заплеванные креветочной шелухой улицы, облезлых собак, гальку 18-й станции и нечищенную рыбу в пивнушках 16-й, запах водорослей, перебранки красоток, привечающих моряков прямо в своих маленьких квартирках - и у каждой есть дневная профессия, и у каждой по ребенку в интернате... Вспоминаю инвалидов на тележках, породистого старика, отливавшего барельефы из гипса, рыбаков, выбрасывающих из шаланд подводных чудищ на потеху детям, виноград на заднем дворе генеральской дачи... Нет сил бороться с чувством, что сейчас я приеду туда. Но за окном - Винница.
Чистый перрон, слегка обшарпанный привокзальный район. С изумлением осознаю, что совсем не помню города. Спрашиваем совета у кондуктора троллейбуса, она обещает подсказать, где нужно выйти, и пытается обуть нас на гривню. Выслушав наши возражения, возвращает деньги с видом "не прокатило".
Вот и набережная. Наконец начинаю узнавать город. Слева - огороженная буйками река, там явно должен быть фонтан, но увы, он еще не работает. Зато можно прогуляться по Соборной, заглянуть в парк. Свое название улица получила благодаря расположенным на ней кафедралам: слева - УПЦ, справа - католическому. Мы охотно зашли бы в православный собор, но вид совершенно неподобающий: джинсы, короткие куртки. Довольно скоро оказывается, что здесь к таким привыкли, относятся спокойно. Свято-Преображенский кафедрал красив, купола, синие изнутри, расписаны радостно и со вкусом, а общий облик не православный: в девятнадцатом веке здесь был доминиканский монастырь. Кто хоть раз видел бело-прямоугольную, с изящными куполами архитектуру этих храмов, не спутает их ни с чем. Внутри кипит работа: народ толпится у прилавка со свечами и иконами, решает приходские дела, рядом - негромкое внятное пение, молебен. Мальчик на костылях застыл у образа Серафима Саровского, которому мы рады, как старому другу. Слева - покровитель путников, святой Николай. Смотрит строго, под иконой надпись: разговаривающим в храме Бог посылает многие горести. Мы дерзновенно хихикаем: разговаривали, но чуть-чуть, значит, ждет нас пичалько.
Католический храм закрыт. Для неширокой этой улицы он слишком громоздок, поэтому любоваться 250-летним зданием лучше с противоположной стороны. Я помню, что внутри просторно и звонко, но убедиться в этом нет возможности - открыта только церковная лавочка. Заходим, сами не знаем, зачем, ничего интересного в ней нет. По улице, перегородив оба ряда, едут два свадебных лимузина, гудят без умолку. Сопровождающие машины увязаны пышными бантами, из окна свесился оператор с камерой.
Справа по курсу - пешеходная зона. Чисто и ухоженно. В пахнущем мочой дворике - вход в похожий на сельский клуб кинотеатр "Родина". Дают ретроспективу Хитиловой и еще какое-то фестивальное кино. В башне - информационный центр для туристов, ошеломленные, заходим и получаем в личное пользование маленькую карту. С сожалением смотрим на значок Вервольфа: никогда не были, не пойдем и сейчас, до него около 10 километров, а у нас не так уж много времени. Музеи не привлекают. Термометр показывает 21 градус, а по ощущениям все 25, провести такой день в помещении было бы преступно. Следовательно, парк. Возле инфоцентра в красивых клетках прямо на солнце сидят белые голуби - я так понимаю, чтобы свадьбам было кого выпускать на волю. Мою гневную филлипику на тему жестокого обращения с животными останавливает деловитый вид самих птиц. Похоже, здесь все заодно: терпеливо ждут романтиков, после чего хозяин берет деньги, а крылатые символы любви вырываются на волю и летят домой обедать. И все же мне жалко, что они сидят на солнце без воды и еды. Результат неожиданный: мы сами идем питаться.
Сильно напоминающий "Челентано" фастфуд NY предлагает обычный набор: пиццы, кусочки курицы, картошка. На поверку еда оказывается натуральной и домашней. Интерьер кафе концептуальный, с шедевральным подбором фото по стенам. Мы удивлены. А вот Вай-фай отсутствует, притом, не только здесь.
Городской парк очарователен, диковат и всеобъемлющ. И тенистые аллеи здесь есть, и лавочки с сердечками для влюбленных, и аттракционы - большинство с советских времен, мы побоялись кататься. Зато, поразглагольствовав на тему детства - что его не вернешь никакими уловками, и как нам могли нравиться многие глупые вещи, к которым мы теперь равнодушны - смело купили сахарную вату. Улыбчивая тетушка в резной избушке оказалась настоящей мастерицей: вата была похожа на облачко сладкого воздуха.
На одной из аллей стоит покосившийся, некогда лакированный фаэтон с запряженным в него покосившимся на тот же бок рыжим коньком. Я хотела покататься, но увидела разбитые, в трещинах некованные копыта и передумала. Должно быть, ему больно так стоять. Конь погладиться не дал, продемонстрировал норов и зубы, и мы стали жалеть его просто так, мол, бедный, стоять трудно, ножки устали, скоро пойдешь домой... Брови животного поползли вверх, сложились трагическими складками, и потянувшаяся за лаской морда принадлежала уже не гордому копытному, а, скорее, бассету. Стараясь не хихикать, мы гладили и развлекали нашего гривистого визави, а тот хныкал, от всей души злоупотребляя положением маленького бедного животного. Уходя, мы разглядели не только морду - конь оказался кобылой.
В глубине парка на узкой скамеечке голова к голове лежат две девушки, лица накрыты курткой, под курткой - неясная возня. Целуются? Почему в такой странной позе? Нюхают клей? Странно, что в столь людном месте. А вдруг их мозги сожрал леприкон. Откинешь куртку - а там две обгрызенные шеи и он, улыбающийся четырьмя рядами зубов в окровавленной пасти. Кто знает, что происходит с людьми, когда лица их скрыты.
У одной из внешних сторон парка - чистый прудик. Здесь живет пара лебедей, Адам и Ева. Летом они вырастили троих деток, теперь это большие птицы, изящные, как родители, но все еще серые. Один из лебедят поискал под крылом - и я была ошеломлена вдруг открывшейся ослепительной белизной подкрылья.
Вокруг пруда бегают дети, молодая мама десятый раз кричит: "София!", но сама даже не смотрит на дочку. Ее внимание приковываем мы, столичные штучки. И правда, наша одежда выглядит слишком пестрой в этом городе черных и белых курточек и синих джинсов. Как ни странно, во взглядах местных жителей читается одобрение. Коренные винничанки - статные, с яркими капризными лицами и тяжелыми волосами. Хочется наряжать их, как кукол, и кажется, нет в мире вещи, которая бы им не пошла.
Отдыхаем на террасе пафосного кафе. Золотистый свет. Плетеные кресла, покрытые сине-полосатыми накидками. Сидящие рядом девушки слишком громко обсуждают свои деловые и гламурные успехи. Наполеон, порекомендованный красоткой-официанткой, напоминает польские кремувки. Кусочек такой, что даже разделив его пополам, мы справляемся с трудом. В этом кафе можно купить сувениры, авторские работы. Получаю в подарок толстенького глиняного кота с абсолютно винницкой мордой. На сером пузике изящным иероглифом вытеснена подпись автора.
Дело к вечеру, довольно быстро несемся к Рошеновской набережной. Сегодня кондитерская фабрика уже удостоилась нашего восхищения: в фирменном магазине обнаружилось, что Рошен хранит региональные рецепты, поэтому в разных городах Украины шоколад тоже разный. Отдельный взрыв энтузиазма вызвали коробки с сувенирными шоколадками. Обертки - виды Украины. Мы всегда покупали такие в Европе, а теперь можем везти туда свои, на гостинцы.
На набережной Рошен тоже все очень по-европейски. Берег Южного Буга превращен в амфитеатр с удобными сиденьями. Люди сидят и лежат, греются на уходящем солнышке. Высокий и легкий фонтан шумит мягко, отойдя к расположенным у набережной домам, мы практически перестаем его слышать. Рядом возится техника, здесь будет скверик с изящно изогнутыми дорожками. Вечером фонтан становится цветомузыкальным, поет, танцует и даже показывает 3D шоу. И все же чего-то не хватает. Набережная хороша, когда на ней есть кафешки, карусели, выставки какие-то. Может, это все еще придет? Совсем недавно берег реки в этом месте был диким и грязным.
По дороге на вокзал заходим в Эко. Продавщица взволнованно объясняет покупателю, что тот должен купить килограмм колбасы вместо полкило, потому что вторые полкило никто не купит.
- Вы не можете меня понять, потому что вы никогда не были продавцом! - звенит ее взволнованный голос.
А на полках в это время хозяйничает упитанная воробьиха. Как бы эта птица здесь ни оказалась, видно, что именно в этом магазине она нашла свое призвание, настоящее и будущее. Любуюсь гладкими перьями и на всякий случай покупаю все, завернутое как минимум в двойную упаковку.
На обратном пути в Хмельницком экспрессе - опять какая-то непонятная борьба за места. Что происходит с железной дорогой? Выгнав из своего ряда бешено сопротивляющихся зайцев, пьем дорогой отвратительный чай и хохочем у телевизора: идет "Любовь и голуби". А ведь могли включить и краеведческий фильм о столице!
В начале десятого мы в Киеве. Уговариваемся поехать как-нибудь с ночевкой, полюбоваться на световое представление, посетить загадочный кинотеатр с элитарными просмотрами. Чутье подсказывает, что этого не случится никогда.
Комментариев нет:
Отправить комментарий