- Да, перевелись нынче Толстые и Достоевские, дааааааа, перевелись!
Интересно, сколько лет этой фразе. Сама я ее услышала впервые лет пятнадцать назад от дамы, державшей в руках бумажную книжку с изнемогающей от страсти силиконовой блондинкой на обложке. И с тех пор слышу регулярно три-четыре раза в год. Почему-то чаще всего от людей, состоящих на математических должностях. Собственно, оно и понятно: не будут же гуманитарии сами себя мочить.
Гуманитарии зачастую мочат конкурентов - тружеников Церкви. А у бойцов миссионерского фронта - другой объект, многие на дух не переносят психологов. Зато все практически единым фронтом ненавидят страховщиков. Бедные, вот кто под ударом. С другой стороны, страховщикам не говорят, что повывелись... Кто повывелся? Имен гениальных страховщиков история не сохранила. Тыкать носом современников не в кого. Но страховщики все равно умеют отомстить за себя. (О доблестных сотрудниках ГАИ ни слова, это пошло, в конце концов!)
И вот какая забавная закономерность: те, кто стремится показаться ценителем искусств, как правило, не читали ничего тяжелее любовных романов, созданных рукой скучающей дамочки из полусвета, а в худшем случае - коллективом студентов, ночами слепящих глаза в рассуждении свободной копейки. Все остальные поступают точно так же. Гордо, черной молнии подобно проносятся они над предметом, о котором имеют представление чуть большее, чем о преломлении дискретной теории времени в разрезе Эйнштейновой физики. Меткой рукой расточают идеальные в своем идиотизме формулировки. Спорить с этим невозможно, Достоевские реально перевелись. Собственно, он был один такой писатель и перевелся уже давненько. Притом, если исходить из временных критериев (оставим пока теорию дискретности), перевелся прямехонько на Толстого. Который тоже в свое время перевелся. Правда, как минимум втроем: Лев, Николай и Алексей. Впрочем, какая разница, любительница бумажного силикона, скорее всего, не помнит из их творчества ничего, кроме Буратино.
Но что заставляет людей разить именно те предметы, о которых они знают меньше всего? Никто никогда не говорит им, как нелепо они выглядят. Что же они ощущают в кругу вежливого молчания? Чувствуют ли себя безмерно храбрыми и свободными? Неуязвимыми? Впрочем, пожалуй, я понимаю одну из причин желания воевать с тем, о чем не имеешь представления. Ведь, надо полагать, чем больше понимания, тем меньше желания спорить.
Интересно, сколько лет этой фразе. Сама я ее услышала впервые лет пятнадцать назад от дамы, державшей в руках бумажную книжку с изнемогающей от страсти силиконовой блондинкой на обложке. И с тех пор слышу регулярно три-четыре раза в год. Почему-то чаще всего от людей, состоящих на математических должностях. Собственно, оно и понятно: не будут же гуманитарии сами себя мочить.
Гуманитарии зачастую мочат конкурентов - тружеников Церкви. А у бойцов миссионерского фронта - другой объект, многие на дух не переносят психологов. Зато все практически единым фронтом ненавидят страховщиков. Бедные, вот кто под ударом. С другой стороны, страховщикам не говорят, что повывелись... Кто повывелся? Имен гениальных страховщиков история не сохранила. Тыкать носом современников не в кого. Но страховщики все равно умеют отомстить за себя. (О доблестных сотрудниках ГАИ ни слова, это пошло, в конце концов!)
И вот какая забавная закономерность: те, кто стремится показаться ценителем искусств, как правило, не читали ничего тяжелее любовных романов, созданных рукой скучающей дамочки из полусвета, а в худшем случае - коллективом студентов, ночами слепящих глаза в рассуждении свободной копейки. Все остальные поступают точно так же. Гордо, черной молнии подобно проносятся они над предметом, о котором имеют представление чуть большее, чем о преломлении дискретной теории времени в разрезе Эйнштейновой физики. Меткой рукой расточают идеальные в своем идиотизме формулировки. Спорить с этим невозможно, Достоевские реально перевелись. Собственно, он был один такой писатель и перевелся уже давненько. Притом, если исходить из временных критериев (оставим пока теорию дискретности), перевелся прямехонько на Толстого. Который тоже в свое время перевелся. Правда, как минимум втроем: Лев, Николай и Алексей. Впрочем, какая разница, любительница бумажного силикона, скорее всего, не помнит из их творчества ничего, кроме Буратино.
Но что заставляет людей разить именно те предметы, о которых они знают меньше всего? Никто никогда не говорит им, как нелепо они выглядят. Что же они ощущают в кругу вежливого молчания? Чувствуют ли себя безмерно храбрыми и свободными? Неуязвимыми? Впрочем, пожалуй, я понимаю одну из причин желания воевать с тем, о чем не имеешь представления. Ведь, надо полагать, чем больше понимания, тем меньше желания спорить.
Комментариев нет:
Отправить комментарий