История тревожит с давних пор.
Давным-давно, в стародавние времена, когда слава крестовых походов поутихла, а от первого прошло уже два века, толпа детей вышла в поход без оружия. Ведомые мальчиком, таким же горячим и безграмотным, как они сами, шли дети через горы и города - к морю, к морю, на корабли, в далекие земли, подальше от тяжкого труда, от пастбищ и тачек, от родительских оплеух и голодных ночей. Иным, гласит история, не было и шести. В серых рубахах, в коротких штанах шли мальчики и девочки, очарованные солнцем жарких стран, шли вперед, к свободе, величию, подвигам. Пешком, босиком, с пустыми котомками - вдаль, в никуда. Тысячу скосил мор, но никто не видал их могил. Тысячу унесла чума, но никто не знает, когда. Тысяча осталась, где ночевала, но семьи трактирщиков умеют молчать. Тысяча села на корабли, но след их растаял в море. Тысяча вернулась бы домой, да ноги не несли...
Они не вернулись, а значит, они все еще в пути.
Давным-давно, в стародавние времена, когда слава крестовых походов поутихла, а от первого прошло уже два века, толпа детей вышла в поход без оружия. Ведомые мальчиком, таким же горячим и безграмотным, как они сами, шли дети через горы и города - к морю, к морю, на корабли, в далекие земли, подальше от тяжкого труда, от пастбищ и тачек, от родительских оплеух и голодных ночей. Иным, гласит история, не было и шести. В серых рубахах, в коротких штанах шли мальчики и девочки, очарованные солнцем жарких стран, шли вперед, к свободе, величию, подвигам. Пешком, босиком, с пустыми котомками - вдаль, в никуда. Тысячу скосил мор, но никто не видал их могил. Тысячу унесла чума, но никто не знает, когда. Тысяча осталась, где ночевала, но семьи трактирщиков умеют молчать. Тысяча села на корабли, но след их растаял в море. Тысяча вернулась бы домой, да ноги не несли...
Они не вернулись, а значит, они все еще в пути.
Комментариев нет:
Отправить комментарий