4 сент. 2012 г.

Утренний покой


Жалко терять драгоценное время, жалко! В эти две ночи мы проспим часов 4-5, не больше.
В семь утра мы уже в ресторане, где и обнаруживаем вполне пристойный для дешевой гостиницы завтрак: сыр, ветчина, мелкие сосиски, омлеты всякие, пирожок, а главное, замечательный греческий йогурт и мед к нему. Кофе мерзкий, но в городе мы будем покупать фредо. Это кофе с молотым льдом и пышной шапкой взбитого молока. Здесь его пьют повсеместно и непрерывно, а цена, похоже, зависит от качества зерен. В дешевых забегаловках это чуть больше полутора евро, а в дорогих кафе может быть и шесть, но там он намного вкуснее.

Робко выходим на улицу. Город спит, только уборщицы с украинскими лицами принимаются за работу. Мы живем в старом районе в центре, но смотреть на него неприятно: стены разбиты и изувечены граффити, улицы серы. Пакистанские владельцы маленькой забегаловки взирают на нас с недоумением: чужим здесь не место, а туристов забирают автобусы. Румынский квартал, край болгарского квартала, метро. Кассы, конечно, не работают, но руководство к автоматам написано почти внятно. Храбро покупаем суточные проездные. На все виды - 4 евро. Так мы и не поняли, надо их компостировать в каждом виде транспорта или только в одном. Испанские туристы пытаются получить у нас инструкции. Бесполезно: они не говорят по-английски, мы - по-испански. Станции метро немного напоминают английские, только нет таких длинных переходов. Чисто, просторно, не без креатива. Все-таки, я люблю подземку. Женщины в штанах и футболках едут на работу и выразительно презирают нас, разряженных на прогулку.
До Синтагмы, то есть Площади Конституции - две остановки. Она красива и немного опровергает стандартные представления о площадях. Дело в том, что здесь два уровня. Нижний - зелень, круглый фонтан, неаполитанские скульптуры и кафетерии по периметру. Над верхним просторно раскинулся парламент. Это здесь обычно бунтуют, поэтому даже днем по закоулкам дежурят вооруженные наряды полиции. Впрочем, тоже в греческом стиле. В автобусах накрыты столы, полицейские пьют из трубочки неизменный фредо. Раз в час происходит смена караула, а в выходные дни еще и с военным оркестром, но мысль о подъеме по ступеням белого мрамора вызывает у нас отторжение: солнце прямо-таки обрушивается с бездонного, единственного в мире неба, грозит ударом. Вместо этого дочь покупает у уличных торговцев бублики с семечками. Пожилая пара издалека обращается с каким-то вопросом, а мы даже не понимаем, что это к нам. Догадываемся только, когда женщина в сердцах бросает резкие слова. Наше растерянное: "Мы вас не понимаем!" - успокаивает ее, старички улыбаются, кивают. Кое в чем Афины сильно напоминают Киев моего детства: люди заговаривают друг с другом на улице просто так. А мы все глубже погружаемся в мучительный диссонанс. Все они держат нас за своих, у них нет никаких сомнений, и это счастье. Но как же так, эти люди произносят непонятные слова, ждут от нас ответа, как это возможно? Непонимание, как во сне.
Перебежками, от тени к тени, огибаем Парламент. Национальный сад оказывается не таким уж большим, но емким до невозможности. Под  деревьями разбрызгивается вода, веет прохладой. По извилистым аллеям свирепо бегают поборники здорового образа жизни. Нам страшно на них смотреть: в тени уже около тридцати. В уединенных закоулках сидят мужчины с электронными книгами и неизменным фредо. На поводках бодро топают собаки, гораздо более счастливые, чем их сонные хозяева. Какая жалость, кажется, здесь не принято зацеловывать чужих собак...
Парк был заложен первой королевой независимой Греции Амалией и создавался под руководством немецкого садовника. Прусская рука очень заметна: сад заложен для жизни, для любых настроений и побуждений, какие только могут случиться с человеком. Дорожки, беседки, пруды с мостиками, лужайки с древними руинами, диковинные деревья, маленький зоопарк, скорее, птичник. Нарядный ботанический музей еще закрыт, как и кафе, и это жаль, потому что мы забыли воду в номере. На одном из поворотов - домик с трогательными бумажными занавесочками. Детская библиотека. А вот прямо под ногами римская мозаика. Древности здесь обжиты и функциональны, обычный элемент интерьера. Нет, мой город, конечно, тоже весьма стар, но рядом с этими напластованиями истории он просто щеночек.
Мы хотим отправиться дальше, к храму Зевса Олимпийского, но немного заблудились в этих изгибах. Ищем боковой выход, находим запертую калитку. Дергаем ее, тормошим замок - без толку. Снаружи слышатся мужские голоса, но никто не подходит, а зато прибегает пушистый кот. Нет консервов? Ничего страшного, гладьте, давайте! Со знанием дела подставляет морду и шею, изо всех сил поет благодарную песенку. Насилу удается его успокоить.
Сворачиваем на заброшенные дорожки, и тут на нас с лаем бросаются собаки. Незнание языка выходит боком даже с ними: как их остановить? Вид у них, правда, веселый, но зубы показывают острые. Останавливаемся. К счастью, нас хотели только о чем-то предупредить. Вожак ничего не имеет против того, чтобы мы ушли. Что у них там, щеночки? На другой дорожке нас обгоняют двое. Высокий парень, кажется, немец оглядывается, улыбается, машет головой. Ах, вон оно что! Большая черепаха принимала ванну в чистой луже прямо посреди дорожки и теперь очень недовольна нашей фотосессией. Проходите, девушки, не задерживайтесь, что за манера - фотоаппаратом в морду! Думает, не зашипеть ли, но жарко и лень. Сами уйдут. Мы и уходим.
На улице разбираемся, что к чему. Оказывается, через боковой вход мы ломились в Парламент, а снаружи - это болтали охранники. Мне нравится их политика невмешательства. Пока у нас нет зажигалок, мы никого не волнуем и можем тискать хоть всех парламентских котов вместе взятых.


Комментариев нет:

Отправить комментарий