Лис на плече Маленького Принца лежит, вцепившись лапами в плечо, ребенок счастлив, а зверь настороже, он не верит, не верит, не верит, потому что знает, все уйдут, а кто не уйдет, умрет, а значит, все равно уйдет от него, живого куска огня, затерянного в ледяной пустыне, не верит и снова идет на риск, чтобы дать еще один шанс, чтобы не было так безнадежно, и еще один, и еще, каждый - последний, и снова упасть с высоты на снежную подстилку своей ледяной пустыни, где нет ничего, даже боли нет, а и то, какая боль,
если для того, чтобы ее ощутить, надо кому-то о ней рассказать, а рассказать-то и некому, следовательно, даже боли нет, а есть тишина, такая, от которой вымерзает сердце, и острый лисий рот распахивается в крике, широко, но беззвучно, а кричать не к кому, некого звать на помощь, да и какая тут может быть помощь, поди объясни, чего тебе надо, когда так мягко и нет никакой боли, даже холод силен настолько, что ты его не чувствуешь, какая же тебе нужна помощь, и что тебе, читающему эти строки, до старого выдуманного животного, ты и вообще никогда не держал лису на руках, и ледяная пустыня не для тебя, ты, взрослый человек, выпьешь кофе, поздороваешься с друзьями, прочитаешь новости в Твиттере, посплетничаешь о просчетах правительства и никогда не задашь себе вопроса, где ты уже видел взгляд несуществующего лиса, вопроса нет, а потому не будет и ответа, что в зеркале, только давно, когда там отражался еще трехлетний ребенок, не узнавший, но всем существом почувствовавший, что обречен на потери, но ты не хочешь об этом говорить, ведь это неприятная тема, а ты давно уже не ребенок и стремишься провести день с удовольствием, не задумываясь ни об ответственности, ни о потерях, да и можно ли потерять то, чего у тебя никогда не было?
если для того, чтобы ее ощутить, надо кому-то о ней рассказать, а рассказать-то и некому, следовательно, даже боли нет, а есть тишина, такая, от которой вымерзает сердце, и острый лисий рот распахивается в крике, широко, но беззвучно, а кричать не к кому, некого звать на помощь, да и какая тут может быть помощь, поди объясни, чего тебе надо, когда так мягко и нет никакой боли, даже холод силен настолько, что ты его не чувствуешь, какая же тебе нужна помощь, и что тебе, читающему эти строки, до старого выдуманного животного, ты и вообще никогда не держал лису на руках, и ледяная пустыня не для тебя, ты, взрослый человек, выпьешь кофе, поздороваешься с друзьями, прочитаешь новости в Твиттере, посплетничаешь о просчетах правительства и никогда не задашь себе вопроса, где ты уже видел взгляд несуществующего лиса, вопроса нет, а потому не будет и ответа, что в зеркале, только давно, когда там отражался еще трехлетний ребенок, не узнавший, но всем существом почувствовавший, что обречен на потери, но ты не хочешь об этом говорить, ведь это неприятная тема, а ты давно уже не ребенок и стремишься провести день с удовольствием, не задумываясь ни об ответственности, ни о потерях, да и можно ли потерять то, чего у тебя никогда не было?
Блин, я расплакалась... Почему, когда я читаю эти строки меня охватывает одиночество, почему? Я не могу ответить на этот вопрос. Я как Потерявшиеся в пустыне и мне одновременно и грустно и радостно...
ОтветитьУдалитьВот тут-то и появился Лис.
ОтветитьУдалить– Здравствуй, – сказал он.
– Здравствуй, – вежливо ответил Маленький принц и оглянулся, но никого не увидел.
– Я здесь, – послышался голос. – Под яблоней…
– Кто ты? – просил Маленький принц. – Какой ты красивый!
– Я – Лис, – сказал Лис.
– Поиграй со мной, – попросил Маленький принц. – Мне так грустно…
– Не могу я с тобой играть, – сказал Лис. – Я не приручен.
– Ах, извини, – сказал Маленький принц.
Но, подумав, спросил:
– А как это – приручить?
– Ты не здешний, – заметил Лис. – Что ты здесь ищешь?
– Людей ищу, – сказал Маленький принц. – А как это – приручить?
– У людей есть ружья, и они ходят на охоту. Это очень неудобно! И еще они разводят кур. Только этим они и хороши. Ты ищешь кур?
– Нет, – сказал Маленький принц. – А как это – приручить?
– Это давно забытое понятие, – объяснил Лис. – Оно означает: создать узы.
– Узы?
– Вот именно, – сказал Лис. – Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственный в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете…
Может, потому что ты тоже что-то такое видела в зеркале? Или на тех детских фотографиях, которые ты предпочитаешь никому не показывать и за которые сердилась когда-то на родителей, зачем тебя так сняли?
ОтветитьУдалитьнаверно именно по этому...
ОтветитьУдалитьНо как ты пишешь!!!?!!!