Холм, брошенный богиней

Утро начинается со скандала. Дочь поставила будильник на 20 минут позже, а мне жаль терять каждую секунду дома. Ору я, между прочим, напрасно: мы в два счета выравниваем темп. Но обидно-то как! Орудием примирения оказывается йогурт с медом. Кажется, этим блюдом можно остановить войну.
Высокомерный господин на ресепшене объясняет, как добраться на Ликавитос. Ему явно хотелось бы нас отговорить, но у греков это не принято. Да выбор наш ему по вкусу. Последнее усилие - многократное повторение, что нам придется много, очень много идти пешком. Очень много - это до метро и от метро до фуникулера.

Роскошная Глифада

Все мои надежды посмотреть на простое местное население в трамвае оказались фикцией. Несколько остановок в центре они еще оправдываются. Вот, например, пожилой мужчина напротив - солнце оплавило его, как кусок старого воска. Завидев дам, этот джентльмен собирает в кулак последние силы, величественно поддергивает на коленях обвисшие брюки, а на плечах - рубашку, расстегнутую почти до пупа. Экий молодец. Его сосед, кажется, молится - вон, перекрестился троекратно. Или мы проехали церковь? Двое мужчин на переднем сиденье оживленно обсуждают что-то, кажется, из области ночи и личной жизни - очень уж громко и спонтанно смеются. Сидят чуть ли не в обнимку. Никакие не геи - на берегах Средиземного до сих пор сохранилась очень коротенькая личностная дистанция среди мужчин. Женщины зато держатся неприступно. Однако ближе к окраинам все они выходят. Трамвай идет к морю и дальше, в пригород, а простое местное население, похоже, ездит туда на машине.

Понаехавшие среди понаехавших

Надо же такому случиться, заблудились в трех соснах. Вышли на незнакомой еще Лариссе, зашли в маркет. Такой себе, сносный, с учетом нелегалов. Но строился, видимо еще до или вначале их нашествия, поскольку просматриваются остатки былой роскоши. Просторные эскалаторы ведут в подвальный этаж. Между ними - прослойка из разноцветных губок, чипсов, тряпочек, всякой дребедени, завидев которую можно спохватиться и прямо с эскалатора бросить в корзину. А мы спустились за специями. И из любопытства, конечно.

Отогрев души по-принцессочьи

Фаэтон, покачиваясь, огибает гору. Афинская тенденция делать спуски и подъемы отлогими, почти ровными, приводит меня в восторг. А для тех, кто любит побыстрее, проложены почти вертикальные лестницы с квадратными ступенями. На секунду притормаживаем у просторного современного здания.
- Музей архитектуры, - поясняет старик на козлах.
Не такой уж он и старик. Пожилой человек с широкой прямой спиной полон достоинства и самоуважения.

Столичка: потерянный праздник

Кто уже ездил на Столичку?
Неладное я заподозрила уже когда увидела их аннотацию на сайте - на жутком суржике и с грамматическими ошибками. Припозорены были не только гости, но даже партнеры, что для любого мероприятия является более чем тревожным симптомом. Наверное, стоило сделать выводы более категорично, но, пробормотав сквозь зубы известное о калабуховском доме, я таки выдвинулась вчера.

Девичьи противоречия

Девушки противоречивы и гордятся этим. Зной усиливается, и ноги сами несут нас не к Зевсу, а через Синтагму и дальше - на улицу Эрму. На древнегреческом Эрму - это был Эрмес, то есть Гермес, а улица - прямая, нарядная - и вправду принадлежит ему. Это шопперский рай с рекордной для Европы плотностью магазинов. Большинство - дорогие, очень дорогие и совсем дорогие. Но и в дорогих бывают барские скидки.

NoTime

Некогда, некогда - а когда? Все прочитать, написать кровавые строки, по которым давно исчерпаны сроки, не рассчитанные на километры труда. Переправить, исправить, поправить, выслушать, из куриной груди бела лебедя вытушить с изогнутой шеей и клювом, глядящим в блюдо. Некогда, да и неоткуда - а откуда? Найти слова, единственные во вселенной, те, которые сдвинут маятник времени, остановят дробящие кости и мысли кремни, подгоняющие и требующие незнамо чего - а для чего?
Для кого?..

Утренний покой

Жалко терять драгоценное время, жалко! В эти две ночи мы проспим часов 4-5, не больше.
В семь утра мы уже в ресторане, где и обнаруживаем вполне пристойный для дешевой гостиницы завтрак: сыр, ветчина, мелкие сосиски, омлеты всякие, пирожок, а главное, замечательный греческий йогурт и мед к нему. Кофе мерзкий, но в городе мы будем покупать фредо. Это кофе с молотым льдом и пышной шапкой взбитого молока. Здесь его пьют повсеместно и непрерывно, а цена, похоже, зависит от качества зерен. В дешевых забегаловках это чуть больше полутора евро, а в дорогих кафе может быть и шесть, но там он намного вкуснее.

Понавернувшиеся в Афины

По правде говоря, мы собирались в Одессу. То есть мы собирались туда еще с израильского путешествия, да так и не собрались. А тут как раз оказалось, что до середины октября у нас будет всего два свободных уик-энда.
- Поехали в Одессу, - сказала дочь и как-то странно на меня посмотрела.
- А поехали скорее в Афины, - неожиданно для себя самой брякнула я. - Сколько можно тянуть.
Конечно, это было нереально. И конечно, за два дня мы нашли единственную компанию, изволившую продать нам билеты на крошечный чартер и по грабительской цене забронировать номер в квартале нелегалов. А еще спустя два дня случилось чудо: греческий консулят, требующий на рассмотрение две-три недели, открыл нам визы. Еще двое суток меня раздирали противоречия. Понравится ли нам родина предков? Понравимся ли мы ей? Всего один день дома, всего один день...