Зоопарк оказывается еще более пыльным, чем все вокруг. Очень плохо, что мы не успели поесть: сил нет вообще, а по указателю "мороженое" находится изувеченный скелет давно заброшенного павильона. Немедленно становлюсь монархисткой - в который раз. Если власти Непала не обратят, наконец, внимание на разрушение оставшейся от королевской власти инфраструктуры, дело будет совсем плохо.
Присаживаемся отдохнуть на детской площадке. Вслед за нами набегает толпа какой-то очень интересной молодежи. Парни - в армейского вида формах и беретах, девушки - в дорогих сари, но с форменными каскетками на головах. Студенты? Статные, красивые, как на подбор, это явно одна из высших каст. Строго оглядывают нас, взрослых теток, на качельках, нерешительно бродят кругами. Через пару минут молодость берет свое, сначала к нам присоединяются двое самых беспечных ребят, потом веселье охватывает и остальных. Парни летают на воздушных кольцах, девушки визжат, взмывая в воздух. Каскетки отброшены, береты заткнуты за погоны, пряди волос липнут к раскрасневшимся лицам. Старенькая карусель вот-вот рухнет или взлетит вместе со всем этим молодым народом. Мамы с детьми смотрят издали, не решаются подойти. А мы словно оживаем в этом беспечном вихре.
Вольеры с животными - скромные, не слишком большие. Звери внутри на удивление холеные. Правда, пыльные, как и все вокруг. Многие дразнят животных, мне это неприятно. Обитатели вольер и ухом не ведут - привыкли. Олени, быки, кто-то огромный с роскошными прямыми рогами, - знать бы, как они все называются, но английских табличек почти нет. Носорог. Огромный. Завидев нас, движется к ограде неуклонно и прямо. Отходим - он за нами. Поворачивается спиной. О, мы отлично знаем добрую привычку носорогов обгадить растяп с ног до головы. И где потом отмываться? Отходим еще раз - носорог снова плетется за нами, поворачивается спиной и... валится на траву, как толстый пес. Ах ты, Боже мой, он просто хотел приласкаться и подремать в приятной компании! Мимимим над блаженно посапывающей тушей.
В просторной клетке за тремя решетками и угрожающими предупреждениями - маленький кот. Общается с оленями, живущими по соседству. Честно рассматриваем кота, он и олени - нас. Мы бы здесь совсем расслабились, но за спиной постоянно толчется какая-то компания с угрюмыми лицами. То ли мы им интересны, то ли рюкзаки - кто поймет. Становятся вплотную, постоянно приходится отодвигаться. А их трое. А охраны не видать. Очень трудно иногда не знать чужого языка.
Тигры живут на искусственном склоне, в настоящей чаще. Увидите - хорошо, нет - ваша проблема. И мы видим: одного, другого, третьего! Какие огромные, золотые! Под шкурой перекатываются мышцы, передние лапы - как руки культуристов. Глава семейства поднимает морду, смотрит прямо в глаза. Хмурый зеленый взгляд летит прямо в душу. И я отдаю тигру кусочек своей любви, и восхищения, и какого-то священного трепета, а он мне - немного своей власти и силы, особой кошачьей тайны, для которой нет слов. Как глупы те, кто пытается перенять силу зверя, поедая его мясо и облачаясь в шкуру - им бы просто смотреть зверю в глаза... Иду по дорожке, шепчу: Tyger, tyger burning bright... What immortal hand or eye dare frame thy fearful symmetry? Только теперь эти слова Блейка открываются мне во всей полноте и осязаемости.
Посреди зоопарка - прямоугольный пруд, сплошь затянутый тиной. Некогда он был красив, сейчас - запущен и слегка вонюч, но компании все еще берут лодки - кататься. Особый шик - лебедь, страшненькая пластиковая имитация некогда белой птицы. Вокруг пруда - протоптанная слоном тропинка. А сам он мается от скуки, привязанный за ногу у своего сарайчика. Как и тигр, и носорог, поражает своими размерами. Я всегда думала, что индийские слоны мелковаты, но этот... Живая, недавно купанная гора со шкодливыми глазами. На серовато-жемчужном теле переливаются опаловые складки, как у балованного младенца. А уши - драные, за уши их водят.
На берегу озера вольно разгуливают пеликаны. Когда-то там, у самой воды, были скамейки, сейчас остались одни опоры. А я бы присела, посмотрела бы на лодки и на орлов, затеявших над прудом боевую игру. Один падает к самой воде, хватает в когти рыбку и летит в кроны деревьев. Три других идут наперехват, затевают воздушный бой. Шум, гам! Не так им нужна рыбка, как драка. Птицы не прочь покрасоваться, но не хотят, чтобы мы их снимали: снуют над самой головой, выныривают из веток и прячутся вновь. Грожу пальцем: "Не вздумайте нагадить!" - но орлы не из таких. Все равно приходится быть осторожными: в своей возне они отламывают целые ветки, того и гляди попадет суком по голове.
Все-таки, этот зоопарк красив. Изящные скульптуры, красивые кусты, а у птиц так и вообще роскошь. В огромном стеклянном "стакане" - заросли цветущих кустов, а среди ветвей снуют птички, не намного большие цветов, с глазами, как ягоды. Буйство живого цвета, нежных голосов, трепет и веселье. Слоноподобные бабочки летают на воле, довершая идиллию. В отдельных вольерах - местные грифоны, важные, с жадными глазами и пушистыми прическами. Хотят общаться. Каждая птица получает индивидуальный комплимент и расцветает на глазах, они это обожают. Погладить бы вас, да палец отхватите.
Рядом с поляной для пикника - две циветты. Раньше их убивали ради маленькой железы - источника мускуса для духов. Теперь это запрещено. У одной - запущенный кератит. Кажется, никто и не пытается его лечить. С ветеринарией здесь еще хуже, чем с медициной. Думаю, это проистекает не из недостатка знаний или базы, а от особого, довольно небрежного отношения к жизни в целом.
Поляны для пикников обижают нас до глубины души. Полно места для еды, а еды-то и нет! Дочь хочет покататься на слоне, я возмущаюсь: ждать еще полтора часа. Что-то прикинув, она уносится в город, в ближайший маркет, а я усаживаюсь напротив большого аквариума с водными чудищами, ловлю слабый вай-фай. Существование родины кажется эфемерным. Рядом с той же целью усаживается девушка такой красоты, что я цепенею. Длинная шея, глаза, как стрелы, шелковое покрывало небрежно ниспадает с шелковых же волос. Губы надменно изогнуты, эта девушка тоже не из простых. У аквариума - школьная экскурсия, учителя не мешают детям шалить, но строго одергивают, когда те мешают взрослым пройти. А вот и довольная дочь вернулась с добычей: энергетическими батончиками и колой. Кажется, не очень пристойно есть в неположенном месте, но возвращаться на полянку лень, да и подстелить на грязноватую траву нечего. Бегая в магазин, дочь встретила утреннего тибетца, поблагодарила за наводку на поселение и ковры. Потихоньку учимся по-восточному правильно отмерять слова. Речь идет не только о благодарности, но и о доброй вести: вполне возможно, что жена этого человека сидит там, за станком.
О, не зря мы тут остались, на наших глазах разворачивается маленькая комедия. По аллее на прогулку ведут того самого соскучившегося слона. Улучив минутку, он выдирается из рук провожатых и улепетывает в кусты прямо со стеком в ухе. Топочет так близко, что мы видим его смеющиеся глаза и рот, раскрытый от восторга и собственной храбрости. Провожатые с криками бегут за ним. Смех смехом, а все мы, на аллее, замираем в неподвижности: стань этому проказнику на дороге - убьет. Дело заканчивается мирно. Шалунишку ловят, ругают для порядка и отводят, куда он хотел. Кажется, там для него припасены свежие ветки. Я успела его сфотографировать и теперь отправляю снимки друзьям. Хочу, чтобы они на секунду оказались здесь, убежали от своих осенних дел и забот, как веселый зверь по дорожке зоопарка.
Катание на слоне - сплошной развод. Наевшегося и еще раз выкупанного гиганта подводят под специальную платформу, как вышка для прыжков в воду. Оттуда можно влезть в паланкин, а по сути, не в него, а на открытую лавочку снаружи. Но, оказывается, туда набирают столько народу, сколько влезет. Мы разочарованы. Погонщик, кажется, был бы не прочь покатать дочь и одну - в конце концов, ей не совсем прилично сидеть с мальчишками, - но его сотрудник непреклонен. И еще одно разочарование: слон ходит не вокруг озера, а всего лишь туда и обратно, вдоль узкого берега. Погонщик видит, что дочь огорчена, усаживает ее на лучшее место, показывает каких-то зверей. Я вместе с другими родителями фотографирую поездку, потом присаживаюсь на ограду вольеры, и посетители старательно осматривают меня заодно с другими экспонатами.
Развлечение окончилось слишком быстро. Даем себе обещание: при случае непременно покатаемся по-настоящему, где-нибудь в джунглях. Может, оно и к лучшему, надо хоть немного отдохнуть. Долгие переговоры с таксистами, принципиальная торговля за 50 центов - и вот мы уже пьем коктейли у бассейна. Правильно, что мы взяли этот отель. Можно отдохнуть. Можно побыть в приближенной к нашей культуре. Тело блаженствует, а душа рвется в город, туда, в настоящую жизнь.
Присаживаемся отдохнуть на детской площадке. Вслед за нами набегает толпа какой-то очень интересной молодежи. Парни - в армейского вида формах и беретах, девушки - в дорогих сари, но с форменными каскетками на головах. Студенты? Статные, красивые, как на подбор, это явно одна из высших каст. Строго оглядывают нас, взрослых теток, на качельках, нерешительно бродят кругами. Через пару минут молодость берет свое, сначала к нам присоединяются двое самых беспечных ребят, потом веселье охватывает и остальных. Парни летают на воздушных кольцах, девушки визжат, взмывая в воздух. Каскетки отброшены, береты заткнуты за погоны, пряди волос липнут к раскрасневшимся лицам. Старенькая карусель вот-вот рухнет или взлетит вместе со всем этим молодым народом. Мамы с детьми смотрят издали, не решаются подойти. А мы словно оживаем в этом беспечном вихре.
Вольеры с животными - скромные, не слишком большие. Звери внутри на удивление холеные. Правда, пыльные, как и все вокруг. Многие дразнят животных, мне это неприятно. Обитатели вольер и ухом не ведут - привыкли. Олени, быки, кто-то огромный с роскошными прямыми рогами, - знать бы, как они все называются, но английских табличек почти нет. Носорог. Огромный. Завидев нас, движется к ограде неуклонно и прямо. Отходим - он за нами. Поворачивается спиной. О, мы отлично знаем добрую привычку носорогов обгадить растяп с ног до головы. И где потом отмываться? Отходим еще раз - носорог снова плетется за нами, поворачивается спиной и... валится на траву, как толстый пес. Ах ты, Боже мой, он просто хотел приласкаться и подремать в приятной компании! Мимимим над блаженно посапывающей тушей.
В просторной клетке за тремя решетками и угрожающими предупреждениями - маленький кот. Общается с оленями, живущими по соседству. Честно рассматриваем кота, он и олени - нас. Мы бы здесь совсем расслабились, но за спиной постоянно толчется какая-то компания с угрюмыми лицами. То ли мы им интересны, то ли рюкзаки - кто поймет. Становятся вплотную, постоянно приходится отодвигаться. А их трое. А охраны не видать. Очень трудно иногда не знать чужого языка.
Тигры живут на искусственном склоне, в настоящей чаще. Увидите - хорошо, нет - ваша проблема. И мы видим: одного, другого, третьего! Какие огромные, золотые! Под шкурой перекатываются мышцы, передние лапы - как руки культуристов. Глава семейства поднимает морду, смотрит прямо в глаза. Хмурый зеленый взгляд летит прямо в душу. И я отдаю тигру кусочек своей любви, и восхищения, и какого-то священного трепета, а он мне - немного своей власти и силы, особой кошачьей тайны, для которой нет слов. Как глупы те, кто пытается перенять силу зверя, поедая его мясо и облачаясь в шкуру - им бы просто смотреть зверю в глаза... Иду по дорожке, шепчу: Tyger, tyger burning bright... What immortal hand or eye dare frame thy fearful symmetry? Только теперь эти слова Блейка открываются мне во всей полноте и осязаемости.
Посреди зоопарка - прямоугольный пруд, сплошь затянутый тиной. Некогда он был красив, сейчас - запущен и слегка вонюч, но компании все еще берут лодки - кататься. Особый шик - лебедь, страшненькая пластиковая имитация некогда белой птицы. Вокруг пруда - протоптанная слоном тропинка. А сам он мается от скуки, привязанный за ногу у своего сарайчика. Как и тигр, и носорог, поражает своими размерами. Я всегда думала, что индийские слоны мелковаты, но этот... Живая, недавно купанная гора со шкодливыми глазами. На серовато-жемчужном теле переливаются опаловые складки, как у балованного младенца. А уши - драные, за уши их водят.
На берегу озера вольно разгуливают пеликаны. Когда-то там, у самой воды, были скамейки, сейчас остались одни опоры. А я бы присела, посмотрела бы на лодки и на орлов, затеявших над прудом боевую игру. Один падает к самой воде, хватает в когти рыбку и летит в кроны деревьев. Три других идут наперехват, затевают воздушный бой. Шум, гам! Не так им нужна рыбка, как драка. Птицы не прочь покрасоваться, но не хотят, чтобы мы их снимали: снуют над самой головой, выныривают из веток и прячутся вновь. Грожу пальцем: "Не вздумайте нагадить!" - но орлы не из таких. Все равно приходится быть осторожными: в своей возне они отламывают целые ветки, того и гляди попадет суком по голове.
Все-таки, этот зоопарк красив. Изящные скульптуры, красивые кусты, а у птиц так и вообще роскошь. В огромном стеклянном "стакане" - заросли цветущих кустов, а среди ветвей снуют птички, не намного большие цветов, с глазами, как ягоды. Буйство живого цвета, нежных голосов, трепет и веселье. Слоноподобные бабочки летают на воле, довершая идиллию. В отдельных вольерах - местные грифоны, важные, с жадными глазами и пушистыми прическами. Хотят общаться. Каждая птица получает индивидуальный комплимент и расцветает на глазах, они это обожают. Погладить бы вас, да палец отхватите.
Рядом с поляной для пикника - две циветты. Раньше их убивали ради маленькой железы - источника мускуса для духов. Теперь это запрещено. У одной - запущенный кератит. Кажется, никто и не пытается его лечить. С ветеринарией здесь еще хуже, чем с медициной. Думаю, это проистекает не из недостатка знаний или базы, а от особого, довольно небрежного отношения к жизни в целом.
Поляны для пикников обижают нас до глубины души. Полно места для еды, а еды-то и нет! Дочь хочет покататься на слоне, я возмущаюсь: ждать еще полтора часа. Что-то прикинув, она уносится в город, в ближайший маркет, а я усаживаюсь напротив большого аквариума с водными чудищами, ловлю слабый вай-фай. Существование родины кажется эфемерным. Рядом с той же целью усаживается девушка такой красоты, что я цепенею. Длинная шея, глаза, как стрелы, шелковое покрывало небрежно ниспадает с шелковых же волос. Губы надменно изогнуты, эта девушка тоже не из простых. У аквариума - школьная экскурсия, учителя не мешают детям шалить, но строго одергивают, когда те мешают взрослым пройти. А вот и довольная дочь вернулась с добычей: энергетическими батончиками и колой. Кажется, не очень пристойно есть в неположенном месте, но возвращаться на полянку лень, да и подстелить на грязноватую траву нечего. Бегая в магазин, дочь встретила утреннего тибетца, поблагодарила за наводку на поселение и ковры. Потихоньку учимся по-восточному правильно отмерять слова. Речь идет не только о благодарности, но и о доброй вести: вполне возможно, что жена этого человека сидит там, за станком.
О, не зря мы тут остались, на наших глазах разворачивается маленькая комедия. По аллее на прогулку ведут того самого соскучившегося слона. Улучив минутку, он выдирается из рук провожатых и улепетывает в кусты прямо со стеком в ухе. Топочет так близко, что мы видим его смеющиеся глаза и рот, раскрытый от восторга и собственной храбрости. Провожатые с криками бегут за ним. Смех смехом, а все мы, на аллее, замираем в неподвижности: стань этому проказнику на дороге - убьет. Дело заканчивается мирно. Шалунишку ловят, ругают для порядка и отводят, куда он хотел. Кажется, там для него припасены свежие ветки. Я успела его сфотографировать и теперь отправляю снимки друзьям. Хочу, чтобы они на секунду оказались здесь, убежали от своих осенних дел и забот, как веселый зверь по дорожке зоопарка.
Катание на слоне - сплошной развод. Наевшегося и еще раз выкупанного гиганта подводят под специальную платформу, как вышка для прыжков в воду. Оттуда можно влезть в паланкин, а по сути, не в него, а на открытую лавочку снаружи. Но, оказывается, туда набирают столько народу, сколько влезет. Мы разочарованы. Погонщик, кажется, был бы не прочь покатать дочь и одну - в конце концов, ей не совсем прилично сидеть с мальчишками, - но его сотрудник непреклонен. И еще одно разочарование: слон ходит не вокруг озера, а всего лишь туда и обратно, вдоль узкого берега. Погонщик видит, что дочь огорчена, усаживает ее на лучшее место, показывает каких-то зверей. Я вместе с другими родителями фотографирую поездку, потом присаживаюсь на ограду вольеры, и посетители старательно осматривают меня заодно с другими экспонатами.
Развлечение окончилось слишком быстро. Даем себе обещание: при случае непременно покатаемся по-настоящему, где-нибудь в джунглях. Может, оно и к лучшему, надо хоть немного отдохнуть. Долгие переговоры с таксистами, принципиальная торговля за 50 центов - и вот мы уже пьем коктейли у бассейна. Правильно, что мы взяли этот отель. Можно отдохнуть. Можно побыть в приближенной к нашей культуре. Тело блаженствует, а душа рвется в город, туда, в настоящую жизнь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий