Немного поплутав, выходим на КПП. Упс! Оказывается, у представителей стран Третьего мира есть проблемы. Первой через границу идет моя подруга, я отвечаю на очередную смску. Нужно сказать, что в этот день смски играли огромную роль: стоило мне оказаться в мало-мальски хлопотной ситуации - в трущобах, в магазине в момент примерки футболки и роняния всех вешалок сразу, при посадке в Экспресс и, естественно, на границе - мужественный голос Джеймса Бонда возвещал на всю улицу: Excuse me, boss, you have a text message!
Улица всякий раз застывала, а я не знала, смущаться мне, гордиться или смеяться. Только не спрашивайте, почему я не отключила звук - понятия не имею.
Ну вот, значит, пишу я ответ и слышу: назревает шум. Гляжу - подругу мою не пропускают! Милая девушка превратилась в деловую Горгону, отдала подругин паспорт огромному пограничнику и бурно полемизирует со всеми сразу. Как-то мгновенно становится понятно, что сейчас нас начнут задерживать до выяснения обстоятельств. Лихорадочно собираю в голове все подходящие к случаю фразы, от "я сотрудник масс-медиа" (кто бы еще сказал, хорошо это или плохо в данной ситуации) до "у меня сегодня день рождения!" Прислушиваюсь: подругин английский вошел в полное противоречие с местным, девушка всего лишь хочет узнать, где мы остановились на Кипре и зачем это сделали. Наплевав на желтую линию, пихаю в окошко греческую морду: мы тутошние, живем возле Агиа Напы. - А, вы вместе? Туристы? Проходите, пожалуйста! - расцветает улыбкой наша Горгона. Ой, как хорошо среди своих!!! Первый раз в жизни мое лицо играет большую роль, чем любое удостоверение личности. Excuse me, boss! - торжествующе вскрикивает из-за моей спины Джеймс Бонд. Рано или поздно меня с ним расстреляют.
На подрагивающих ногах удаляемся. - Украина! - летит нам вслед. Пограничник забыл отдать мне мою визу, бросил пост, бежит за нами. - Держите, ценный документ! Может, еще когда сходите!
Дружно хохочем на всю улицу. Хорошо среди своих, даже когда они неправы. Уношу в рюкзачке проштампованную визу несуществующей страны. Она дорога мне не только как раритет: здесь, сегодня, в день моего рождения, с опозданием на много лет состоялась моя национальная самоидентификация.
Греческая Лефкосия встречает нас прямыми улицами, прохладой и чистотой. Мы ужасно устали, времени не так уж много а нужно еще полюбоваться столицей и купить подарки семьям. Я пишу "мы", но то, что мы чувствовали примерно одно и то же, стало понятно лишь на следующий день, а тогда каждая из нас продолжала оставаться наедине со своими впечатлениями и переживаниями. Наедине со своей судьбой.
Слева виднеется православный храм.Здесь не нужно покрывать голову и на службе, видимо, сидят: нас встречают ряды деревянных стульев с откидными сиденьями, в меру неудобных, как и положено в церкви. Кипрские храмы полны синевы и прохлады, смальта выплескивается на мою ошалелую голову, как прохладная волна...
Всего несколько минут в этой живой тишине делают свое дело: усталость прошла и хочется идти дальше.
Лефкосия не самый прекрасный город в мире: она разделена, отстроена после бомбежек. Но удивительно, в ней моментально чувствуешь себя, как рыба в воде. Понятно, куда идти, что делать, и очень трудно втолковать себе, что находишься здесь впервые. Греческие надписи загадочным образом обретают все больший смысл. Невозможность прочитать длинный текст уже даже раздражает: как же так, почему непонятно!
Дом, милый дом. И все-таки, переживаний слишком много. На турецкой стороне у меня совершенно развалились босоножки, вот-вот я пойду по не лишенной чопорности столице, как Золушка, выпавшая из тыквы. А обувь на Кипре кусается. Захожу в бутик, там скидки. Вообще, со скидками в Лефкосии можно жить: очень приличные. Нахожу милые босоножки в греческом стиле. Между прочим, в одежде и обуви - полно сильно модернизированных национальных элементов, многие киприотки носят туники, иностранки радостно вливаются. Оказывается, стресс прошел не до конца: я никак не могу распутать завязки на босоножках. Мямлю что-то про жару девушке, пришедшей мне на помощь. Она не сводит с меня встревоженных глаз. Хочется сказать ей, что я не настолько сумасшедшая,только чуточку, но я благоразумно прикусываю язык. Девушка счастлива, когда мы наконец уходим. В пакете - новые босоножки, с днем рождения, Элина, ты еще помнишь, что это твой праздник? Гуляем-гуляем-гуляем. Наслаждаемся праздностью. Неширокие улицы после трущоб кажутся просторными. Хочется присесть, но жаль тратить время. Наконец, приказав встрепенувшейся жабе молчать, падаем в недешевой китайской кафешке. Еда оказывается вполне греческой, очень вкусной. Порции - европейские, запихиваюсь через силу. Хозяйка кафе улыбается и подмигивает на прощание. Почему-то везде нам представляют счета намного меньшие, чем указано в ценниках и меню. Говорят, такое бывает, если понравишься хозяевам. Я помалкиваю, жаба в восторге.
Осталось немного времени, можно прогуляться еще в деловой центр. Суета в Старом городе сменилась ленью, на улицах - одни туристы: жара, сиеста. На площади - забавный туристический паровозик. Никогда мне не удается на них покататься. Машинист приглашает подождать: пассажиров маловато. К сожалению, у нас мало времени. Болтаем просто так. Он турок, с той стороны, здесь работать выгоднее. Купил еще мотороллер, говорит, очень прибыльно. Что он на нем развозит, я так и не поняла. Шутим, смеемся. И кому она нужна, эта война.
Площадь рассекает изысканный парк. Почему-то он во рву. Может, когда-то этот ров был крепостным? Говорят, по столице можно заказать бесплатную экскурсию, древностей здесь немеряно. В парке - яростный рев, одновременно напоминающий звуки бензопилы и отбойного молотка. Ничего страшного, местные цикады самовыражаются. Интересно, им тоже жарко? Над парком, прямо на тротуаре - какая-то местная елка, сплошь увешанная желтыми ленточками и портретами тех, кто погиб или пропал без вести в 1974-м. Наконец-то реву.
Деловой центр полон новостроек; пешеходов нет, водители машин поглядывают на нас из-за затененных стекол с удивлением. Чисто, где уже достроили - красиво, стадион реконструируется. Деревья дают тень, в Бюргер Кинге протягивают колу с горой льда - красота. В парках - забавные детские площадки, тоже пустые. Детки спят. Вспоминаю нашу Пейзажную аллею, она была бы здесь куда как уместна, люблю ее еще больше.
Увы, уже три часа, скоро за нами приедет Экспресс. Пока мы его ждем, переобуваюсь прямо на площади, приличные киприоты слегка шокированы. Паровозик так и не уехал, хозяин мирно дремлет в тени.
Наша машина, забирает нас в Ларнаку, оттуда - домой, на Капо Греко. Спим почти всю дорогу, водитель, болтавший с кем-то из соотечественников, затихает, чтобы не будить. Здесь много людей, в присутствии которых можно спать, я это очень ценю.
Я не успела хорошо узнать Лефкосию, зато успела ее полюбить. Когда-нибудь я вернусь, чтобы выучить названия улиц, пойти в музеи и театры, может, даже возьму экскурсию, хотя это, конечно, вряд ли. Важно, что я вернусь.
Вот и отель. Входим в него несколько иными, чем уезжали с утра. Солнце еще не село, молчим. Не глядя друг на друга, заходим в номер - ого! Праздник не окончен. На столе - тарелка с фруктами, все перевязано бантами, поздравительная открытка от топ-менеджмента (по некоторым причинам мы к тому времени стали вип-гостями), сервировка: тарелочки, ножики, бокалы... Бокалы? Ура! В холодильнике - бутылка французского брюта Chevaliers de Malte. Хочу попросить подругу открыть бутылку, не то залью весь номер. Фигушки, солнце еще не село. Давай, Элина, даже это - только твой путь. Первый раз в жизни (да здравствуют спортзал и французский производитель!) открываю бутылку по-человечески, не глядя на подругу, наполняю два бокала. И еще разок, и еще... Никогда не думала, что можно настолько незаметно проглотить бутылку шампанского. Портье приносит чудесный букет фиолетовых роз - поздравления от подруги. На букете - бабочка, теперь она поселилась у меня на занавеске. Настоящий праздник! Скорее бы село солнце, чтобы можно было все это обсудить.
После ужина перебираемся на террасу бара. Солнце скрылось за горами, луна уже начала прокладывать светящуюся дорожку к берегу, можно поболтать. Но мы молчим. Слушаем море...
Улица всякий раз застывала, а я не знала, смущаться мне, гордиться или смеяться. Только не спрашивайте, почему я не отключила звук - понятия не имею.
Ну вот, значит, пишу я ответ и слышу: назревает шум. Гляжу - подругу мою не пропускают! Милая девушка превратилась в деловую Горгону, отдала подругин паспорт огромному пограничнику и бурно полемизирует со всеми сразу. Как-то мгновенно становится понятно, что сейчас нас начнут задерживать до выяснения обстоятельств. Лихорадочно собираю в голове все подходящие к случаю фразы, от "я сотрудник масс-медиа" (кто бы еще сказал, хорошо это или плохо в данной ситуации) до "у меня сегодня день рождения!" Прислушиваюсь: подругин английский вошел в полное противоречие с местным, девушка всего лишь хочет узнать, где мы остановились на Кипре и зачем это сделали. Наплевав на желтую линию, пихаю в окошко греческую морду: мы тутошние, живем возле Агиа Напы. - А, вы вместе? Туристы? Проходите, пожалуйста! - расцветает улыбкой наша Горгона. Ой, как хорошо среди своих!!! Первый раз в жизни мое лицо играет большую роль, чем любое удостоверение личности. Excuse me, boss! - торжествующе вскрикивает из-за моей спины Джеймс Бонд. Рано или поздно меня с ним расстреляют.
На подрагивающих ногах удаляемся. - Украина! - летит нам вслед. Пограничник забыл отдать мне мою визу, бросил пост, бежит за нами. - Держите, ценный документ! Может, еще когда сходите!
Дружно хохочем на всю улицу. Хорошо среди своих, даже когда они неправы. Уношу в рюкзачке проштампованную визу несуществующей страны. Она дорога мне не только как раритет: здесь, сегодня, в день моего рождения, с опозданием на много лет состоялась моя национальная самоидентификация.
Греческая Лефкосия встречает нас прямыми улицами, прохладой и чистотой. Мы ужасно устали, времени не так уж много а нужно еще полюбоваться столицей и купить подарки семьям. Я пишу "мы", но то, что мы чувствовали примерно одно и то же, стало понятно лишь на следующий день, а тогда каждая из нас продолжала оставаться наедине со своими впечатлениями и переживаниями. Наедине со своей судьбой.
Слева виднеется православный храм.Здесь не нужно покрывать голову и на службе, видимо, сидят: нас встречают ряды деревянных стульев с откидными сиденьями, в меру неудобных, как и положено в церкви. Кипрские храмы полны синевы и прохлады, смальта выплескивается на мою ошалелую голову, как прохладная волна...
Всего несколько минут в этой живой тишине делают свое дело: усталость прошла и хочется идти дальше.
Лефкосия не самый прекрасный город в мире: она разделена, отстроена после бомбежек. Но удивительно, в ней моментально чувствуешь себя, как рыба в воде. Понятно, куда идти, что делать, и очень трудно втолковать себе, что находишься здесь впервые. Греческие надписи загадочным образом обретают все больший смысл. Невозможность прочитать длинный текст уже даже раздражает: как же так, почему непонятно!
Дом, милый дом. И все-таки, переживаний слишком много. На турецкой стороне у меня совершенно развалились босоножки, вот-вот я пойду по не лишенной чопорности столице, как Золушка, выпавшая из тыквы. А обувь на Кипре кусается. Захожу в бутик, там скидки. Вообще, со скидками в Лефкосии можно жить: очень приличные. Нахожу милые босоножки в греческом стиле. Между прочим, в одежде и обуви - полно сильно модернизированных национальных элементов, многие киприотки носят туники, иностранки радостно вливаются. Оказывается, стресс прошел не до конца: я никак не могу распутать завязки на босоножках. Мямлю что-то про жару девушке, пришедшей мне на помощь. Она не сводит с меня встревоженных глаз. Хочется сказать ей, что я не настолько сумасшедшая,только чуточку, но я благоразумно прикусываю язык. Девушка счастлива, когда мы наконец уходим. В пакете - новые босоножки, с днем рождения, Элина, ты еще помнишь, что это твой праздник? Гуляем-гуляем-гуляем. Наслаждаемся праздностью. Неширокие улицы после трущоб кажутся просторными. Хочется присесть, но жаль тратить время. Наконец, приказав встрепенувшейся жабе молчать, падаем в недешевой китайской кафешке. Еда оказывается вполне греческой, очень вкусной. Порции - европейские, запихиваюсь через силу. Хозяйка кафе улыбается и подмигивает на прощание. Почему-то везде нам представляют счета намного меньшие, чем указано в ценниках и меню. Говорят, такое бывает, если понравишься хозяевам. Я помалкиваю, жаба в восторге.
Осталось немного времени, можно прогуляться еще в деловой центр. Суета в Старом городе сменилась ленью, на улицах - одни туристы: жара, сиеста. На площади - забавный туристический паровозик. Никогда мне не удается на них покататься. Машинист приглашает подождать: пассажиров маловато. К сожалению, у нас мало времени. Болтаем просто так. Он турок, с той стороны, здесь работать выгоднее. Купил еще мотороллер, говорит, очень прибыльно. Что он на нем развозит, я так и не поняла. Шутим, смеемся. И кому она нужна, эта война.
Площадь рассекает изысканный парк. Почему-то он во рву. Может, когда-то этот ров был крепостным? Говорят, по столице можно заказать бесплатную экскурсию, древностей здесь немеряно. В парке - яростный рев, одновременно напоминающий звуки бензопилы и отбойного молотка. Ничего страшного, местные цикады самовыражаются. Интересно, им тоже жарко? Над парком, прямо на тротуаре - какая-то местная елка, сплошь увешанная желтыми ленточками и портретами тех, кто погиб или пропал без вести в 1974-м. Наконец-то реву.
Деловой центр полон новостроек; пешеходов нет, водители машин поглядывают на нас из-за затененных стекол с удивлением. Чисто, где уже достроили - красиво, стадион реконструируется. Деревья дают тень, в Бюргер Кинге протягивают колу с горой льда - красота. В парках - забавные детские площадки, тоже пустые. Детки спят. Вспоминаю нашу Пейзажную аллею, она была бы здесь куда как уместна, люблю ее еще больше.
Увы, уже три часа, скоро за нами приедет Экспресс. Пока мы его ждем, переобуваюсь прямо на площади, приличные киприоты слегка шокированы. Паровозик так и не уехал, хозяин мирно дремлет в тени.
Наша машина, забирает нас в Ларнаку, оттуда - домой, на Капо Греко. Спим почти всю дорогу, водитель, болтавший с кем-то из соотечественников, затихает, чтобы не будить. Здесь много людей, в присутствии которых можно спать, я это очень ценю.
Я не успела хорошо узнать Лефкосию, зато успела ее полюбить. Когда-нибудь я вернусь, чтобы выучить названия улиц, пойти в музеи и театры, может, даже возьму экскурсию, хотя это, конечно, вряд ли. Важно, что я вернусь.
Вот и отель. Входим в него несколько иными, чем уезжали с утра. Солнце еще не село, молчим. Не глядя друг на друга, заходим в номер - ого! Праздник не окончен. На столе - тарелка с фруктами, все перевязано бантами, поздравительная открытка от топ-менеджмента (по некоторым причинам мы к тому времени стали вип-гостями), сервировка: тарелочки, ножики, бокалы... Бокалы? Ура! В холодильнике - бутылка французского брюта Chevaliers de Malte. Хочу попросить подругу открыть бутылку, не то залью весь номер. Фигушки, солнце еще не село. Давай, Элина, даже это - только твой путь. Первый раз в жизни (да здравствуют спортзал и французский производитель!) открываю бутылку по-человечески, не глядя на подругу, наполняю два бокала. И еще разок, и еще... Никогда не думала, что можно настолько незаметно проглотить бутылку шампанского. Портье приносит чудесный букет фиолетовых роз - поздравления от подруги. На букете - бабочка, теперь она поселилась у меня на занавеске. Настоящий праздник! Скорее бы село солнце, чтобы можно было все это обсудить.
После ужина перебираемся на террасу бара. Солнце скрылось за горами, луна уже начала прокладывать светящуюся дорожку к берегу, можно поболтать. Но мы молчим. Слушаем море...
Боже мой, как-будто это бЫло вчера....
ОтветитьУдалитьИ как это было... удивительно.
ОтветитьУдалить