Парк Ха-Яркон, двое без лодки, но с попугаями

Как рано здесь включается солнце - мы ни разу не видели рассвета! Подав себе кофе в постель и нагрузившись виноградом, питой и полотенцами, шествуем на пляж, пытаясь не смотреть в лицо  бледному спросонок, укутанному в куртки и сапоги городу. Город, напротив, меряет нас взглядом, в котором читается единая мысль: "Идиотки ненормальные".
У моря - очаровательный сквер. Основан он, в общем-то, по грустному поводу: в память о разбомбленном британском дредноуте. Но повод был давно, а сам памятник так светел! Острые поднятые углы клумб образуют стилизованные нос и корму разбитого корабля, между ними ведет извилистый спуск на набережную.

Яффские апельсинчики

Забрав с работы Соню Первую, едем догуливать по Яффо. В этой стране сложно не допускать бестактностей. Говорю, что поели у арабов - весь автобус хмуро уставляется на нас. Понимаю, что совершила ошибку, весело спрашиваю подругу: "А что же у вас Дельфинарий разрушенный? Непорядок!" Автобус каменеет.
- А ты не знаешь? - удивляется Соня. - Весь мир об этом говорил.

Понаехавшие в Старом Яффо

Сверху - обжигающий солнечный водопад (или правильнее светопад?), снизу - мы, а вокруг нас - восточная улица. Шаурма, пахлава, прочие радости. Из подворотен приванивают туалеты на одну кабинку без дверей и запоров. На низком диванчике уличного кафе сидит мопс, пьет кофе и читает газету. То есть все это делал его хозяин, но он отлучился, мопс за него. Это мусульманская часть Яффо. На нас, двух девушек без мужского сопровождения в это нетуристическое время смотрят по-разному.

Алленби, былое величие

Воскресенье - начало рабочей недели. Дизенгоф выглядит деловито и собрано, прохожие без особой нежности поглядывают на наши яркие футболки и праздный вид. Что ж, дома мы тоже не таем от радости при виде праздношатающихся понаехавших. У нас, впрочем, есть свои заботы: нужно поменять денежки.
По улице Короля Георга, где можно купить креативную одежду местного производства, добираемся до Алленби.

Почти что ночь. Почти что в Опере.

Есть у нас один показатель ассимиляции. Это когда начинают спрашивать дорогу. Сначала иностранцы, потом местные. Значит, мы начинаем выглядеть, как свои. Еще вчера, погуляв по Дизенгофу, дочка сказала: вот увидишь, на третий день у нас спросят дорогу. Я сказала - на второй.
К нам подходит китаянка, явно перепуганная всепоглощающей темнотой в полседьмого вечера. Ищет какой-то госпиталь. Ее молодость и рюкзак свидетельствуют о том, что, наверное, по работе. Мы не знаем, где госпиталь, а она вцепилась в нас, как в соломинку, боится утонуть в омуте ночи.

Мертвое море

Еще в Интернете Соня Первая спрашивала меня, какую я хочу поездку к Мертвому морю. С гостиницей, без гостиницы, с обедом или без? Я ничего не могла понять: какая гостиница, если мы проведем там около восьми часов? И доплата за обед - не дороговато ли? В конце концов просто попросила подругу купить все, что она выбрала бы для себя, а я обещаю радоваться.
Теперь в отеле Лот все ребусы начинают помаленьку расшифровываться.

Путь к Мертвому морю

У приличных людей выходной, а мы вскочили в несусветную рань. И это мы правильно: дорога к вокзалу нам еще не знакома. Не разобравшись с масштабами, проскакиваем нужный поворот. Обмирая от собственной смелости, идем по карте, вслед за незнакомыми названиями. Плюс - на каждом перекрестке есть названия улиц латиницей. Минус - трактовок каждого названия не меньше трех: одна у нас в Гугл-карте, другая - перевод на английский, третья - транслит. Что будет написано на табличке - дело случая. Но солнце светит вовсю, времени у нас навалом, а дорога так хороша, что мы принимаем решение: будем ходить здесь только пешком.

Понаехавшие в Израиле

Вообще говоря, мы туда не собирались. Мы собирались в Одессу, но там была плохая погода. И я совершенно не понимаю, как в процессе живого обсуждения мысль провести уик-энд в Одессе переродилась в неделю в Израиле. Так получилось, вот и все.
Скоро сказка сказывается, но и с делом мы откладывать не привыкли. Поэтому ровно через две недели (виз-то не нужно!) мы уже сидели в самолете, готовые покорять незнакомые земли.