Сверху - обжигающий солнечный водопад (или правильнее светопад?), снизу - мы, а вокруг нас - восточная улица. Шаурма, пахлава, прочие радости. Из подворотен приванивают туалеты на одну кабинку без дверей и запоров. На низком диванчике уличного кафе сидит мопс, пьет кофе и читает газету. То есть все это делал его хозяин, но он отлучился, мопс за него. Это мусульманская часть Яффо. На нас, двух девушек без мужского сопровождения в это нетуристическое время смотрят по-разному.
Кто весело заговаривает, а кто и недоволен, например, владельцы какого-то ресторанчика "для своих". Здесь сидят одни мужчины, не так едят, как разговаривают, но при нашем появлении голоса умолкли. Проплываем мимо, любуемся интерьером, причудливыми люстрами. Выйдя через другую дверь хохочем, представляя их недоумение. На углу стоит меньшая родственница Милки, гипсовая, пятнистая. Размером с собаку, приглашает гостей в заведение. Толстенькая такая, аппетитная.
А нам на самом деле весело не очень: мы заблудились в трех соснах, точнее, в полутора улицах старого Яффо. Карта показывает одно, реальность - совершенно другое. В который раз выходим на Часовую площадь с башней. Я сначала думала, она расписана граффити, присмотрелась - розоватые металлические завитки. Раньше часы этой, возведенной в османские часы башни, показывали разное время: два циферблата - местное, а два - Гринвич. Слева улица Яфет с пекарней Абулафия, где можно купить самые вкусные в мире горячие лепешки. Но в целом эта улица весьма некрасива и мы боимся, как бы она не увела нас в сторону и дальше, в Бат-Ям. Справа должен находиться променад Мифрац Шломо (Соломонова залива), который по зеленым территориям вывел бы нас на гору, и вот его как корова языком слизала. Бац - и мы снова у моря. Выскочив к нему пятый раз я зверею и бросаюсь напролом по лестницам, скрытым в зелени сада Ха Мидрон, мимо старейшей в Яффо стройной Морской мечети, куда жены моряков приходили молиться о безопасности своих мужей, спугиваю вечно прячущиеся в причудливых поворотах парочки - они скромны, сидят рядом, веду себя прилично, но все равно ужасно стесняются... Две минуты - и мы у вожделенной колокольни, которая, оказывается, принадлежит католическому собору Святого Петра. Я моментально успокаиваюсь - что это было? По правде говоря, душа поет еще и при виде цивилизованного домика с мужской и женской фигурками на фасаде.
Спустя пару дней мы поймем, что ларчик с потерянным променадом открывался просто: у его устья что-то копали на нескольких улицах сразу, и прохода действительно не было. А сейчас, не в силах объяснить эту загадку, просто выбрасываем ее из головы: здесь есть на что отвлечься. Светлые стены зданий, светлый камень небольшой площади между ними. Розовый фасад храма. Голос муэдзина с похожего на маяк минарета... Сады и парки, зелень горы, покой. Входим в церковь - внутри она еще красивее, чем снаружи. Переплетение белого, розового и голубого - мы словно в недрах морской раковины. На самом деле это, конечно, мрамор нежнейших оттенков. Похож на сицилийский... Когда-то здесь стояла крепость крестоносцев, потом она была разрушена, а на ее руины пришли францисканцы. Позади церкви и сейчас есть монастырь. В конце девятнадцатого века храм дважды разрушали и снова отстраивали, так что здание, в котором мы сейчас сидим, - почти что наш современник: строилось с 1888 по 1894 годы и реставрировалась в 1903-м. Однако же совсем непохоже, что с последнего ремонта прошло больше сотни лет, церковь выглядит очень нарядной. По-настоящему старинной кажется только кафедра, вырезанная в форме дерева - ветви гнут порывы невидимого ветра. И, конечно, апостол Петр. Это его места, здесь память о нем повсеместна. Трудно совместить в голове книжный персонаж и реального человека, евшего, спавшего, думавшего, ходившего здесь... И, конечно, святой Франциск, крестоносец, отдавший богатство и славу за привилегию служить госпоже Бедности. И, конечно, Наполеон. Руины крепости сохранились здесь в двух полукруглых комнатах - говорят, именно в них останавливался Бонапарт по пути на Египет и Сирию.
Рядом с храмом общую картину духовной эклектики довершает Фонтан удачи. Смешные зодиакальные фигурки льют воду на мельницу своих знаков. Рыбы состоят практически из одних носов, хранят надменную задумчивость, телец застыл в сладких мечтах, довольный собой козерог уселся на бортик толстенькой попкой к народу, а водолей почему-то надел платочек и купается в ведре. Здесь не только фонтан, все окрестные улицы названы в честь созвездий Зодиака. На стенах - таблички синей глазури - морда и знак. Ну хорошо, у некоторых - лицо. А рядом - мост Желаний. Войди на него, положи руку на свой знак, смотри на море и произноси желание. Солнце раскалило металлические барельефы. Прижимаю руку изо всех сил - ладонь обжигает мое самое горячее желание...
На горе - странная арка, белая, с каким-то пристойным названием, но в целом напоминает групповуху. Такая ассоциация возникает не только у меня: под аркой резвится толпа школьников. Спускаемся по склону, усаживаемся отдохнуть на теплые валуны. Напротив пятнистая кошка, нимало не смущаясь, расправляется с алоэ. Устроила себе колыбельку в корнях, валяется на спине и всеми лапами ловит колючие ветки. Устав демонстрировать боевую мощь, разомлевает на солнце. Подавляю желание улечься рядом.
С этой стороны Яффо совсем другой, чем мы видели вначале. Ухоженный, чистый, с милыми кафешками. Бродим по бесчисленным улочкам, заходим во дворы. Вот дом Симона Кожевника. Это на его крыше апостол Петр уснул, чтобы увидеть пророческий сон об обращении язычников. Трясу головой, пытаясь соединить окружающие реальности в одно целое, но история постоянно расслаивается. А здесь живут и работают художники. Во дворике натянуты веревки, на которых сушатся гипсовые наволочки, фонарщик шурует в старинном фонаре, молодой мужчина читает газету, и все это - высотой полметра. Каменная собачка охраняет вполне живую хозяйку, а та пишет море. По большому счету, что ни напиши в этих местах, все равно получится море. Эти люди не против нашего вторжения, им уютно в своем мире и приятно, что нам тоже в нем хорошо. А я уже знаю: вот еще одно место, которое на Земном шаре будет для меня обозначаться словом "дом".
По галереям и лестницам, мимо городского маяка спускаемся в порт. Здесь полно частных суден, можно их нанять, но это дорого. Можно выйти в море и на прогулочном корабле. Вон он, совершает последний на сегодня рейс. Не покатаемся, значит. В порт тоже просочилось искусство - граффити здесь невиданные. Как и в Тель-Авиве, кстати говоря. Мне уже удается различить авторскую манеру. Недалеко от нашего дома стены изрисованы смешными фигурками Лего, в новых районах процветает гиперреализм - изображения не отличить от живых людей, а здесь ближе к готике, все резко и драматично. Склады одного из древнейших портов мира потихонечку превращаются в арт-галереи. Меня это, пожалуй, радует.
Присаживаемся в кафе с мусульманской кухней, адаптированной под европейские вкусы. Официант попался придирчивый, постоянно требует что-то выбирать, а мы так устали! Впрочем, его настойчивость окупается отличным выбором. Заявленный в меню сандвич оказывается огромной булкой, набитой курятиной и зеленью, на гарнир мы получаем жареную картошку вперемешку с бататом и оливки. Любуемся морем, роняем на себя крошки. Еда заявлена как органическая, видимо, так оно и есть: силы прибавляются с каждой минутой. Мы сидели бы еще долго, но рядом русские парни наливаются водкой и жаждут матерно пообщаться. Квалифицированно отмораживаемся - мы же немки, не правда ли? Они верят, но слушать громкий диалог, сплошь состоящий из нагромождения словесных этажей, все-таки трудно.
Потеряв надежду на нирвану, гуляем вдоль моря. Мы могли бы подняться в Яффо, но нарочно оставляем середину городка, чтобы посмотреть на него вместе с Соней - она обещала нас поводить после работы. Мы бы искупались, но пляжи грязны и народ на них - самый разный. Говорят, что чистый и прекрасный берег расположен с другой стороны от порта, но мы ленимся это проверить - далеко. В рассуждениях, куда идти, обнаруживаем, что почти вернулись в Тель-Авив. Вот и славно, заберем Соню Первую с работы и поедем обратно на автобусе.
На карте изображено здание под названием "Дельфинарий". В нас вспыхивает надежда: представление? Кофе? Туалет, наконец? Приободренные, несемся по берегу. Вот и дельфинарий. Но он разрушен, стены исписаны... В недоумении обходим одинокое здание на берегу. С одной стороны - толпа подростков, в руках - букеты в темных обертках. Они загораживают какой-то памятный знак, ничего не разглядеть. Разочарованные, отходим по широкой, но какой-то пустой аллее, усаживаемся отдохнуть. Я по-турецки подбираю под себя ноги и вижу неодобрительные взгляды прохожих. На душе смутная тоска - с чего бы?
В конце концов усталые ножки приносят нас в кафе Клуба серферов. Еще в первый день мы его заприметили, но не решились войти: а вдруг оно только для членов клуба? Оказывается, ничего подобного. Эти красные подушки на низких диванчиках, столики под стеклом - все к нашим услугам. И здесь вкусный кофе. И отличные фреши. И удивительно беззаботный персонал. Парни босые, в глазах - небо и море. Наверное, сами серферы, еще и студенты. Сиденья образуют своего рода зрительный зал, а на сцене целый день один и тот же актер: море. И мы готовы смотреть на него до скончания света.
Кто весело заговаривает, а кто и недоволен, например, владельцы какого-то ресторанчика "для своих". Здесь сидят одни мужчины, не так едят, как разговаривают, но при нашем появлении голоса умолкли. Проплываем мимо, любуемся интерьером, причудливыми люстрами. Выйдя через другую дверь хохочем, представляя их недоумение. На углу стоит меньшая родственница Милки, гипсовая, пятнистая. Размером с собаку, приглашает гостей в заведение. Толстенькая такая, аппетитная.
А нам на самом деле весело не очень: мы заблудились в трех соснах, точнее, в полутора улицах старого Яффо. Карта показывает одно, реальность - совершенно другое. В который раз выходим на Часовую площадь с башней. Я сначала думала, она расписана граффити, присмотрелась - розоватые металлические завитки. Раньше часы этой, возведенной в османские часы башни, показывали разное время: два циферблата - местное, а два - Гринвич. Слева улица Яфет с пекарней Абулафия, где можно купить самые вкусные в мире горячие лепешки. Но в целом эта улица весьма некрасива и мы боимся, как бы она не увела нас в сторону и дальше, в Бат-Ям. Справа должен находиться променад Мифрац Шломо (Соломонова залива), который по зеленым территориям вывел бы нас на гору, и вот его как корова языком слизала. Бац - и мы снова у моря. Выскочив к нему пятый раз я зверею и бросаюсь напролом по лестницам, скрытым в зелени сада Ха Мидрон, мимо старейшей в Яффо стройной Морской мечети, куда жены моряков приходили молиться о безопасности своих мужей, спугиваю вечно прячущиеся в причудливых поворотах парочки - они скромны, сидят рядом, веду себя прилично, но все равно ужасно стесняются... Две минуты - и мы у вожделенной колокольни, которая, оказывается, принадлежит католическому собору Святого Петра. Я моментально успокаиваюсь - что это было? По правде говоря, душа поет еще и при виде цивилизованного домика с мужской и женской фигурками на фасаде.
Спустя пару дней мы поймем, что ларчик с потерянным променадом открывался просто: у его устья что-то копали на нескольких улицах сразу, и прохода действительно не было. А сейчас, не в силах объяснить эту загадку, просто выбрасываем ее из головы: здесь есть на что отвлечься. Светлые стены зданий, светлый камень небольшой площади между ними. Розовый фасад храма. Голос муэдзина с похожего на маяк минарета... Сады и парки, зелень горы, покой. Входим в церковь - внутри она еще красивее, чем снаружи. Переплетение белого, розового и голубого - мы словно в недрах морской раковины. На самом деле это, конечно, мрамор нежнейших оттенков. Похож на сицилийский... Когда-то здесь стояла крепость крестоносцев, потом она была разрушена, а на ее руины пришли францисканцы. Позади церкви и сейчас есть монастырь. В конце девятнадцатого века храм дважды разрушали и снова отстраивали, так что здание, в котором мы сейчас сидим, - почти что наш современник: строилось с 1888 по 1894 годы и реставрировалась в 1903-м. Однако же совсем непохоже, что с последнего ремонта прошло больше сотни лет, церковь выглядит очень нарядной. По-настоящему старинной кажется только кафедра, вырезанная в форме дерева - ветви гнут порывы невидимого ветра. И, конечно, апостол Петр. Это его места, здесь память о нем повсеместна. Трудно совместить в голове книжный персонаж и реального человека, евшего, спавшего, думавшего, ходившего здесь... И, конечно, святой Франциск, крестоносец, отдавший богатство и славу за привилегию служить госпоже Бедности. И, конечно, Наполеон. Руины крепости сохранились здесь в двух полукруглых комнатах - говорят, именно в них останавливался Бонапарт по пути на Египет и Сирию.
Рядом с храмом общую картину духовной эклектики довершает Фонтан удачи. Смешные зодиакальные фигурки льют воду на мельницу своих знаков. Рыбы состоят практически из одних носов, хранят надменную задумчивость, телец застыл в сладких мечтах, довольный собой козерог уселся на бортик толстенькой попкой к народу, а водолей почему-то надел платочек и купается в ведре. Здесь не только фонтан, все окрестные улицы названы в честь созвездий Зодиака. На стенах - таблички синей глазури - морда и знак. Ну хорошо, у некоторых - лицо. А рядом - мост Желаний. Войди на него, положи руку на свой знак, смотри на море и произноси желание. Солнце раскалило металлические барельефы. Прижимаю руку изо всех сил - ладонь обжигает мое самое горячее желание...
На горе - странная арка, белая, с каким-то пристойным названием, но в целом напоминает групповуху. Такая ассоциация возникает не только у меня: под аркой резвится толпа школьников. Спускаемся по склону, усаживаемся отдохнуть на теплые валуны. Напротив пятнистая кошка, нимало не смущаясь, расправляется с алоэ. Устроила себе колыбельку в корнях, валяется на спине и всеми лапами ловит колючие ветки. Устав демонстрировать боевую мощь, разомлевает на солнце. Подавляю желание улечься рядом.
С этой стороны Яффо совсем другой, чем мы видели вначале. Ухоженный, чистый, с милыми кафешками. Бродим по бесчисленным улочкам, заходим во дворы. Вот дом Симона Кожевника. Это на его крыше апостол Петр уснул, чтобы увидеть пророческий сон об обращении язычников. Трясу головой, пытаясь соединить окружающие реальности в одно целое, но история постоянно расслаивается. А здесь живут и работают художники. Во дворике натянуты веревки, на которых сушатся гипсовые наволочки, фонарщик шурует в старинном фонаре, молодой мужчина читает газету, и все это - высотой полметра. Каменная собачка охраняет вполне живую хозяйку, а та пишет море. По большому счету, что ни напиши в этих местах, все равно получится море. Эти люди не против нашего вторжения, им уютно в своем мире и приятно, что нам тоже в нем хорошо. А я уже знаю: вот еще одно место, которое на Земном шаре будет для меня обозначаться словом "дом".
По галереям и лестницам, мимо городского маяка спускаемся в порт. Здесь полно частных суден, можно их нанять, но это дорого. Можно выйти в море и на прогулочном корабле. Вон он, совершает последний на сегодня рейс. Не покатаемся, значит. В порт тоже просочилось искусство - граффити здесь невиданные. Как и в Тель-Авиве, кстати говоря. Мне уже удается различить авторскую манеру. Недалеко от нашего дома стены изрисованы смешными фигурками Лего, в новых районах процветает гиперреализм - изображения не отличить от живых людей, а здесь ближе к готике, все резко и драматично. Склады одного из древнейших портов мира потихонечку превращаются в арт-галереи. Меня это, пожалуй, радует.
Присаживаемся в кафе с мусульманской кухней, адаптированной под европейские вкусы. Официант попался придирчивый, постоянно требует что-то выбирать, а мы так устали! Впрочем, его настойчивость окупается отличным выбором. Заявленный в меню сандвич оказывается огромной булкой, набитой курятиной и зеленью, на гарнир мы получаем жареную картошку вперемешку с бататом и оливки. Любуемся морем, роняем на себя крошки. Еда заявлена как органическая, видимо, так оно и есть: силы прибавляются с каждой минутой. Мы сидели бы еще долго, но рядом русские парни наливаются водкой и жаждут матерно пообщаться. Квалифицированно отмораживаемся - мы же немки, не правда ли? Они верят, но слушать громкий диалог, сплошь состоящий из нагромождения словесных этажей, все-таки трудно.
Потеряв надежду на нирвану, гуляем вдоль моря. Мы могли бы подняться в Яффо, но нарочно оставляем середину городка, чтобы посмотреть на него вместе с Соней - она обещала нас поводить после работы. Мы бы искупались, но пляжи грязны и народ на них - самый разный. Говорят, что чистый и прекрасный берег расположен с другой стороны от порта, но мы ленимся это проверить - далеко. В рассуждениях, куда идти, обнаруживаем, что почти вернулись в Тель-Авив. Вот и славно, заберем Соню Первую с работы и поедем обратно на автобусе.
На карте изображено здание под названием "Дельфинарий". В нас вспыхивает надежда: представление? Кофе? Туалет, наконец? Приободренные, несемся по берегу. Вот и дельфинарий. Но он разрушен, стены исписаны... В недоумении обходим одинокое здание на берегу. С одной стороны - толпа подростков, в руках - букеты в темных обертках. Они загораживают какой-то памятный знак, ничего не разглядеть. Разочарованные, отходим по широкой, но какой-то пустой аллее, усаживаемся отдохнуть. Я по-турецки подбираю под себя ноги и вижу неодобрительные взгляды прохожих. На душе смутная тоска - с чего бы?
В конце концов усталые ножки приносят нас в кафе Клуба серферов. Еще в первый день мы его заприметили, но не решились войти: а вдруг оно только для членов клуба? Оказывается, ничего подобного. Эти красные подушки на низких диванчиках, столики под стеклом - все к нашим услугам. И здесь вкусный кофе. И отличные фреши. И удивительно беззаботный персонал. Парни босые, в глазах - небо и море. Наверное, сами серферы, еще и студенты. Сиденья образуют своего рода зрительный зал, а на сцене целый день один и тот же актер: море. И мы готовы смотреть на него до скончания света.
Комментариев нет:
Отправить комментарий