Вечерние взгляды

Выдрав себя с хрустом из Британского музея, отправляемся себя показать и других посмотреть. Притом делаем это со взаимным интересом. Люди разглядывают друг друга открыто и спокойно, смотрят прямо в глаза, что изумительно облегчает задачу нам, любопытным понаехавшим. Дорога ведет вниз, мимо Ковент-Гардена, к Буш Хаузу, в котором вольготно располагается ВВС, и дальше - к реке. Дойдем ли, не знаем. Наши представления о расстояниях все еще не устоялись, а на узких улицах хулиганит пронзительный лондонский ветер.

Много раз в эти дни я вспоминаю слова случайной аэропортовской знакомой и удивляюсь: Лондон совсем не кажется мне серым. Алые двухэтажные автобусы, черные, разрисованные рекламой кебы, бордовые, бежевые и охристые дома - все очень нарядное, даже праздничное. Здесь, в первой зоне, личный автотранспорт выглядит скорее любимыми игрушками, нежели необходимым средством передвижения. Мостовые полны чистенько умытых Ягуаров, очень много новых "семерок" БМВ, Мерседесов и Ауди. Как они паркуются, ума не приложу. Улицы узки, многие площади - меньше киевских дворов, по тротуарам в обоих направлениях несутся толпы, многие курят на ходу - очень невкусно. Пешеходы честно пытаются соблюдать рядность, но получается это плохо из-за разностороннего движения: британцы стараются держаться левой стороны, иностранцы - правой. Почему-то мало собак. И ни одной кошки. Как-то мне это виделось иначе. Собаки, которых удается встретить, веселые и ухоженные, у них здесь большие права, даже право на жилье. Но погладиться к чужим людям их не пускают, и это очень жаль.
Справа от нас - Ковент-Гарден, ведущий свое название от "монастырского сада", Convent Garden. Некогда здесь и правда был сад, потом - фруктовый рынок, а сейчас властвуют театры. Королевская опера, Лицеум, Друри-Лейн, Театр Ее Величества, их тут уйма, и все имена потрясают величием. Я когда-то учила их в Истории театра. А пьесы - современные. В Лицеуме идет Король Лев. У соседей - Блондинка в законе, Мама Миа... В это же время в городе гостит Цирк Солнца, но нам его отсоветуют. Говорят, почти нет воздушных номеров, постановка вялая. Не знаю, может, и зря не пошли. Улицы Ковент-Гардена неупорядоченные, с острыми углами, голосистые толпы носятся по диагонали, оттаптывая ноги. Вроде бы ничем этот район не примечателен, но я сразу чувствую: он станет любимым. Так и случилось. Почти все дни, проведенные нами в Лондоне, заканчивались именно там. Может быть, тысячи сыгранных здесь ролей и сотни великих мелодий имеют какую-то власть? Не знаю. Но где бы мы ни были, что бы ни произошло с нами за день, Ковент-Гарден, подобно густому октябрьскому элю, кружил, напитывал силами и беспричинной радостью.
Вниз по улице, как по реке, - Бисетт вспоминается здесь каждую минуту. Слева - Лондонская Школа Экономики, говорят, лучшая в Европе. Вот и Буш Хауз, спроектированный и построенный американцами. Величественный. Темный. Если обойти его, выйдешь прямехонько к Темзе. Но нас отвлекают колокола - какой-то неосвещенный храм голосит весело и энергично - а потом притягивает Сомерсет-Хауз. Подсветка здесь изумительная, каждый переход наполнен сказкой. Во дворе, вот он-то как раз напоминает площадь, есть стулья какого-то кафе, можно присесть и отдохнуть. Ветер и певчие птицы. Сомерсет-Хауз, начиная с шестнадцатого века строили, перестраивали и переименовывали, здесь прощались с Кромвелем, это место бомбили, притом вполне успешно, но сейчас ничего такого не видно: огромный комплекс, в котором мирно уживаются галереи, общественные организации, ресторанчики. Не будь мы темны, как окружившие нас сумерки, сообразили бы, что до Темзы рукой подать. Собственно, она притаилась с другой стороны здания, но мы, расслабившись, делаем неправильный поворот и, сами того не зная, продолжаем идти по Стренду, который довольно быстро выводит нас к сказочному замку с пылающими факелами и даже собственным дракончиком, на деле - к Дворцу Правосудия. Судейские чиновники обретаются среди такой красоты, что дух захватывает.
С захваченным духом и болью в усталых ногах непостижимым образом описываем круг и снова оказываемся перед уже несколько ненавистным Буш Хаузом. Гонимые упорством, находим волшебный столбик и все-таки выходим, точнее, выползаем к мосту Ватерлоо. Над Темзой - ветер. Вдали пылают огни Вестминстера. Круглым глазом умно посматривает Биг Бен. Мы бы еще туда, но боимся умереть от усталости, да и ночь - страшновато.
В этот день я открываю для себя еще одно удивительное свойство Лондона. Может, эти узкие улицы и способны вызвать со временем депрессию, но, похоже, именно их малая ширина и разнообразие становятся идеальными помощниками в прогулках. Кажется, отпусти меня на волю, забери обязательства и боязнь попасть в ночные переделки - и я буду идти, идти, идти бесконечно, пока не упаду от истощения, но и тогда буду пытаться идти.
Благоразумие, однако, берет верх, и мы возвращаемся с мыслью по дороге выпить кофе. И тут - странность. Похоже, вечерами здесь не принято девушкам сидеть в кафешках. Мы видим везде или мужчин, или смешанные компании. На нас косятся с изумлением. Охота пуще неволи,  гордо заказываем кошмарную бурду, именуемую здесь кофе и садимся у окна поразглядывать прохожих.
Мужчины и женщины идут обособленно, даже парочки сохраняют дистанцию, не берутся за руки и не смотрят друг на друга. Впрочем, возможно тротуары тоже диктуют свои условия. Здесь так тесно, что люди движутся, вытянув руки по швам. Я со своей привычкой жестикулировать за неделю перебила полгорода. Счастливых лиц не видать. Моя манера хохотать до неба находит поддержку только у ирландцев - они радостно смеются в ответ. Остальные хранят серьезность.
Думаю, для местных жителей я представляю собой нечто вроде помешанного попугайчика в голубой куртке, голубых же джеггинсах и мохнатых сапогах. Ну, а я, в свою очередь, не устаю удивляться стрит-фешну британских женщин. Светло-коричневый или черный короткий плащ, черные короткие же лосины, тонкая юбка чуть шире пояса, плоские тапочки цвета необработанной кожи и обруч с огромным, в полголовы мягким и мятым бантом, желательно зеленого цвета - таков усредненный вид принарядившихся по случаю субботнего вечера дам. Как вариант возможен синий, цвета госпитального халата плащ в сочетании с черными колготками и изумрудными тапочками. Некоторые носят высоченные каблуки, но ходить на них не учились, а двигаться пытаются быстро, в результате выходит парад дрессированных медведей. Другие вместо бантов носят ушки и рожки, как на карнавале. В будни радующие душу украшения уменьшаются в размерах, банты чернеют, но позиций не сдают. Совсем не убирать волосы здесь трудно - ветер. Честно признаюсь, хотела заразиться общей бантовой болезнью и я - где еще позволишь себе походить в столь сногсшибательном виде, но 12 фунтов за обруч охладили мой пыл.
Мужчины здесь, в центре, носят кашемировые полупальто или темные короткие плащи, белоснежные рубашки и бордовые галстуки. К третьему дню меня начинает приташнивать от этого сочетания. За плечами - спортивные рюкзаки, совершенно не идущие к деловым костюмам, зато сильно облегчающие общее впечатление. Возможно, последний аксессуар прижился под влиянием все тех же узких тротуаров: когда руки не заняты, меньше толкотня.
Ковент-Гарден выглядит посвободнее. Полон моих коллег, сумасшедших, как и во всем мире. Развеваются волосы и длинные плащи, из рюкзаков что-то торчит, руки машут широко и вольно, а туфли на ногах почти так же дороги, как у швейцаров из лучших гостиниц. Глаза... В Лондон уже постучалась весна, вишни цветут, и каждый вечер, стоит темноте приспуститься над домами, начинается эта игра взглядов. Почти откровенная, почти за гранью допустимого. Мы охотно познакомились, поговорили бы, ведь мы загадка друг для друга, но нет ни одного шанса: уличное знакомство недопустимо для обеих сторон. Под колеса им, что ли, бросаться?
Перед тем как идти в ненаглядную гостиницу, скупаемся в Сейнсбери. В этом удобном и не слишком дорогом маркете можно купить для ужина все, кроме пластиковых ложек и вилок: их нам в конце концов придется тырить из фаст-фуда. Зато у нас есть чай, а значит, мы уж почти совсем англичане!