Собор Святого Павла

На сегодня у нас большие планы. Мы отправляемся в Собор Святого Павла, но через магазины: сувениры друзьям мы уже купили, угощение приобретем в последний день, а вот о себе, любимых, совершенно не позаботились. Вовремя сообразив, что живя в самом центре, нам не нужно куда-то далеко ходить, отправляемся на экскурсию в ближайший пассаж на Бернард-Стрит. Здесь бело, мило и безлюдно: утро рабочего дня. Есть кафешки и кино, жить в таком месте - моя мечта.

Стаканчик кофе из неизбежного Старбакса - и мы готовы к трудовым подвигам. Жаль, что сезон скидок прошел. Все знают, что покупать в Лондоне обувь - самоубийство, облизываемся на очаровательные лодочки и пестрые кеды - дорогие, однако. А вот магазинчик, похожий на дизайнерский: обслуга - раздолбаистая, им, единственным во всем городе, глубоко плевать, чем мы занимаемся в кабинках. Жаль, но на уме у нас ничего криминального. Меня хватает инфаркт возле серенькой тунички в ярких бабочках. Понимая, что кусок шелковой тряпочки не может столько стоить, я осознаю и то, что отлепиться от него уже не смогу. Дочка с упоением меряет юбки диких фасонов - все напоминает, но не копирует LFW. Прямо напротив примерочных - секс-подарки. Особенно много дивной красоты вязаных футлярчиков для скейтбордистов. Вот странно, примерочные их смущают, а искусственные сиськи (и не только) на уровне детских глаз - ничуть. Впрочем, это игрушки, а вот на соседней Марчмонт-Стрит, где специализированные магазины и кафе, продается гей-порно. Плакат - на высоте около метра, со взрослого роста его даже плохо видно. Чего-то я здесь не понимаю.
Себя мы одариваем довольно быстро, а вот что купить сыну и брату? Лондонский стиль нашептывает о рубашках, но размеры выглядят абстракцией. Темнокожий весельчак за кассой почти такой же, только ростом пониже. Выслушав нашу печальную историю, он серьезнеет, сообщает  свои размеры и подсказывает, как разобраться с длиной рукавов. Рубашки, выбранные нами, - его любимые, дружно радуемся этому обстоятельству. Пробивает нам студенческую скидку, молодежь здесь поддерживают без меры.
По соседству - сетевой магазин, ориентированный на студентов, с Айсиком здесь хорошие предложения. Набираем мелочей. Продавец, узнав, что мы из Восточной Европы, долго и взволнованно предостерегает против воров. Наверное, уверен, что мы из мирной сельской глуши, где коровы вызванивают колокольчиками пасторали. Знал бы он... Вспоминаю свой город.
Пакеты заброшены в номер, остальное докупим по ходу. Курс на Холборн. Там нас подхватит Флит-Стрит, откуда родом кровавый парикмахер Суинни Тодд, а затем по одной из мелких улочек выскочим прямо к Собору. К тому же, по дороге тоже есть магазины. Идем немного кругами, чтобы посмотреть новые места. Грейт Ормондовская госпитальная территория со старыми зелеными двориками до болезненной остроты напоминает Запорожье 70-х. Здесь это сохранилось.  Идем через соблазны: Музей анимации, музей Чарльза Диккенса и его же дом - умным и красивым не разорваться, увы. Погода все еще чудесная, однако в воздухе ощущается некоторая тревога: каждый день нам обещают ливни, они идут к нам от моря, но ветер сносит их в сторону.
Вот и Холлборн. Здесь все совсем другое. Почти нет туристов, в магазинах и кафе работают англичане, мы от такого успели отвыкнуть. Улицы кишат людьми в белых рубашках и черных пиджаках. Очень деловые, они движутся как-то полуслепо, в голове - одна работа. Джинсов не видать вообще. Заглядываем в окна офисов. Их здесь не зашторивают, очевидно, под девизом "все прозрачно". Люди сидят, уткнувшись в компьютеры, на их рабочих столах нет даже картинок. Движутся при этом как-то замедленно. Такое впечатление, что все функционируют на автомате. Что-то не похоже, чтобы работа их увлекала. И на высокую производительность труда, между прочим, тоже не похоже. Кажется, многие просто терпят свою роль, зарабатывают действительно большие деньги, чтобы что? Эти не пойдут вечером на Ковент-Гарден в длинных плащах, и холеный Стренд не для них.
Флит-Стрит несет на себе отпечаток прошлого. Светлая и одновременно не по-хорошему мрачноватая. В Средние века здешней округой владели  тамплиеры. Их сменили судейские, не прибавив оптимизма, а этих, в свою очередь, вытеснили газетчики. Рейтерс выглядит очень солидно, и люди в нем - загляденье. Не люди, а глянцевая картинка "мы умны, деловиты, стремительны и преуспеваем". Такое впечатление, что их подбирают даже по росту. Вообще, этот район мне очень нравится, он живой и динамичный, но при этом вероятность существования в одном из подземных этажей Суинни Тода абсолютно не кажется нелепой.
Заходим в спортивные магазины. Здесь хорошие вещи. Стоят целое состояние, у нас дешевле. Начинаем понимать, во сколько бегунам обходится их экипировка. Но выбор, выбор какой! Британская обслуга любезна и весела.
Время ланча. Большое кафе, кажется, Лео, напоминает школьную столовую. Все берут картонные ланчбоксы и рассаживаются за рядами квадратных столов. Берем себе коробочку и мы. Бараньи тефтельки с рисом. Работай я здесь, разорилась бы на обедах, обожаю баранинку. Лимонад, правда, горький. Дамы в красивых костюмах садятся поболтать о чем угодно, только не о работе. Проходит полчаса - и у всех срабатывает внутренний звонок. Лица замыкаются, кафе мгновенно пустеет - все испарились. Кассирша оставляет официальный тон и звонко, на весь зал прощается с моей дочкой - эти две студентки уже успели поладить.
Вот и он. Мы медлим подходить к нему. Страшно разрушить легенду. Заходим в частную кондитерскую, прицениваемся к конфетам с клубничной начинкой. Медленно подкрадываемся к зданию-легенде. Огромный и одновременно легкий, как облако. С высокой, но неощутимой лестницей входа... Слишком величествен, чтобы его снимать. Слишком велик, чтобы писать о нем.
Билеты... Вот этого я не люблю. Очень сильно не люблю, когда на вход в церковь нужно покупать билеты, и всячески этого избегаю. Могу объяснить. Я считаю совершенно правильным внести деньги, пусть даже и немалые: содержать-то эту хоромину-огромину нужно! Но там, где начинаются кассы, плата за вход и прочая инфраструктура, приходится иметь дело с людьми, которые мало получают, не любят свою работу, не любят этот храм, а больше всего не любят тебя, богатого бездельника, путающегося у них под ногами. Зачастую они  готовы выплеснуть свое раздражение при первом же удобном случае. Как по мне, не очень это все подходит для церкви. Билеты, короче, дорогие, день на Темзе нам обошелся много дешевле. Можно взять электронного экскурсовода, можно ходить просто так. Мы решаем просто гулять.
История этого храма начинается в 607 году. Тогда здесь возвели первый, деревянный. Пламя заложено где-то в характере этого мирного здания: собор горел трижды, один раз его разрушали викинги, и нам сейчас представлена уже пятая версия по проекту архитектора Кристофера Рена. В данный момент гореть здесь просто нечему, но теперь англичане обосновано боятся, что его взорвут. Тем более что во время Второй мировой сюда уже падала бомба.
Внутреннюю территорию здания хочется назвать подворьем, очень уж просторное. Залито теплым золотистым светом. О рае и будущих блаженствах говорит сияющий золотом купол, во многом повторивший очертания храма Святого Петра в Риме. О смерти и тлене - лежащие под ногами могильные камни и усыпальницы в криптах. Здесь отдыхают Нельсон, Веллингтон и вообще масса великого народу - ждут часа, когда купол уже не собора, а самого неба засияет золотом, светом и той особой серьезной радостью, которую пока только предугадывают эти стены, витражи и мозаики.
У Лондона есть свой Глаз, а у Собора Святого Петра - свой. Это комната с 2D-фильмами об истории храма, они транслируются здесь нон-стоп. Заходим в темноту, садимся прямо на пол. Стеных охватывает пламя Лондонского пожара, исторические личности ведут переписку, кареты приезжают на службу в честь окончания войны, принц Чарльз венчается с Народной принцессой... Рядом с нами, быстренько разобравшись в обстановке, пристраиваются очень симпатичные немцы. Коротко стриженная мама, молоденькая и спортивная, как мальчик, и ее рассудительный сынишка. Фильм показывает разрушение Лондона немецкими бомбами. Сижу тише мыши. Немцам тоже нехорошо: они слышали наш русский. Кошусь на молодую женщину рядом со мной. Ее поза точь-в-точь, как у меня. Руки, плечи, напряженный позвоночник - все говорит: НАС это не касается, между нами этого произойти не может.
В крипте, кроме всего прочего, есть отличный магазин. Покупаю себе сделанный по старинному рецепту крем для рук на розовом масле. Почему-то все время проверяют билеты.
Есть еще время подняться на колокольню, полюбоваться видами Лондона и послушать удивительную акустику внутренней галереи - там должен быть слышен даже самый тихий голос, недаром же ее называют Галереей Шепота. Увы, мне эту лестницу уже не одолеть. Вижу лифт, прошу о помощи - служитель отвечает очень грубо, почти кричит. Придется мне посидеть внизу, дочь пойдет наверх одна.
В этой стране очень быстро учишься манипулировать. На выходе ловлю нелюбезную китаянку из распорядителей и, не дав сбить себя с толку резкими вопросами, завожу песенку о нетолерантности. Китаянка немедленно меняет тон и уже нормально объясняет: наверх лифт не ведет, только вниз. Отчего было не сказать это сразу? Решительная девушка обещает разобраться с моим обидчиком, а я в это время молча преклоняюсь перед ее английским: словарный запас, как у Шекспира.
 Еще не очень поздно, но мы перенасыщены впечатлениями. Хочется домой. Труженики Сити закончили работу и теперь стоят в пабах с пивом. Плечом к плечу. Почему-то никто не садится. Курить в пабах запрещено, и без дымовой завесы они выглядят как-то голо. Я давно обратила внимание, что некоторые люди в деловых кварталах не пьяны, но производят странное впечатление. Знакомые англичане открывают секрет: нынче в моде кокаин. Стрессы и необходимость быстро реагировать. Говорят, после 30 дело периодически заканчивается шагом в окно или просто анафилактическим шоком.
Ветер крепчает, теперь в нем ясно чувствуется дыхание моря, а вместе с морем в Лондон приходят бакланы. Я видела их в небе еще утром, а сейчас рыдаю со смеху, глядя, как огромная морская курица с гордым видом потрошит мусорный пакет кафетерия. Пакет не поддается, и баклан тянет его, по-собачьи мотая головой, помогая себе когтистыми лапами и даже крыльями. К нам он быстро привык и не стесняется, но завидев чужих, закладывает серые крылья за спину и независимой походкой прогуливается по тротуару: "Я что? Я ничего! Закатом любуюсь, а вы что подумали?" Мог бы - засвистел.
На Грейс-Инн Роуд был  базар. Прямо на улице. Неподалеку - удивительная кафешка, называется как-то вроде "Департамента кофе". Голые стены, разрушенные косяки, за стойкой действительно варят кофе и подают черный хлеб. Еще чуть дальше - лавка чудес, магазин для фокусников. Хозяйка, пронафталиненная, как и ее древний товар, продает какому-то неудачнику партию волшебных палочек. Сегодня мы видели по меньшей мере половину героев Роллинг.
А во мне зреет бунт. Вечером мы решаем сходить в кафе все в том же пассажике, но нам ничто не по вкусу. Сетевой суши-бар работает по очень интересному принципу: прямо по столам ездит конвейер с разноцветными мисочками. Цвет обозначает цену. Выбирай, ешь, сдавай миски и плати. Но сама еда нам не нравится. Решаем порадовать себя парфюмерией и накупить вкусностей в маркете, тем более что днем мы купили навороченную открывалку-акулу. В очереди на кассу в порыве нежности приобнимаю дочь за плечи. Дама напротив роняет покупки и испепеляет нас глазами. Во мне клокочет ярость: доступное детям порно ее не смущает.
В отеле первым делом хватаемся за свой сидр. Рывок! Наша акула теряет зубы и тупится, крышка остается целехонькой. Чертыхаясь, дочь натягивает джинсы...