От Ватерлоо до Букингемского дворца

Утро воскресенья встречаем с некоторым волнением: сегодня нам предстоит встреча с дочкиной подружкой, уже полтора года живущей, учащейся и работающей в Лондоне. Но для начала неплохо бы посетить церковь. Кингсуэй, Королевская дорога, приводит нас прямо к храму и точно к началу мессы. Пробыть здесь долго мы не успеем, но хоть немножко посидим. Из задних рядов потихонечку рассматриваю интернациональный приход. Волосы священника, как и у большинства здесь, всклокоченные, голос мягкий.
Проповедь такая же нудная, как и дома, орган фальшивит, а вот дети поют, как ангелы, да такие сложные партии, что только диву даешься. Шумных малышей здесь держат поближе к выходу, чтобы не мешали. Слушаю, как черная мама вполголоса общается с 4-5-летней егозой: "Холлис, отойди от двери. Отойди, людям нужно выйти". Ее мягкая внушающая тональность  уже не первый раз мне что-то напоминает. Вот оно! Приличные афроевропейские мамы общаются с детьми точь-в-точь как наши еврейские.
Вниз по Кингсуэй - при свете дня улица выглядит совсем коротенькой. С опаской обходим Буш Хауз. Вот и Сомерсет-Хауз, распростерся над набережной. Между прочим, именно здесь проходят Лондонские недели моды. Ветер треплет мои любимые платаны, они не поддаются, важно покачивают пушистыми коробочками. Мы договорились встретиться где-то на Ватерлоо, значит, нужно перейти Темзу.
С моста Ватерлоо - хороший вид. Но мы отвлечены хулиганским бибиканьем, кто-то сюда едет, кого-то много. Ого, еще как много! Это местные байкеры решили ударить автопробегом по тихому утру и направляются куда-то огромной колонной с флагами, масками, тюнингами, машут нам руками. Рады, что мы им рады. Некоторые надели смешные маски и на лицо, и на "морду" мотоцикла. У светловолосой женщины средних лет решительный и пьющий вид, но мотоцикл тюнингован под белую стрекозу, очень гламурно. Все в желтых люминесцентных жилетках, впереди и позади колонны - дорожная полиция, а затем еще и скорая.
Слева от моста - роскошный современный дворец. Это Национальный театр, огромный комплекс с концертными залами, шоу, выставками. Здесь, между прочим, работает та, к кому мы спешим на встречу. А впереди - цилиндрический IMax, засел, как в паутине, в центре запутанных подземных ходов. Фильмы немного постарше, чем у нас. Долго ищем выход к вокзалу Ватерлоо, у одного из переходов - шумная компания бродяг, мы их на всякий случай побаиваемся.
Вот и он, старинно-пышный снаружи, чистый и светлый внутри. Лондонские вокзалы - просто прелесть, сразу хочется куда-нибудь ехать. Ждем подругу в МакДоналдсе, среди местных рабочих и сложносоциальных элементов. Пробуем местную еду - гадость. А вот и она, очень хорошенькая, с яркими темными глазами на нежном лице, воспитанная донельзя. Кажется, она действительно нам рада: давно не встречала гостей с родины. Носится быстро, как и все тут, увлекает нас назад, к центру.
На набережной - Лондонский глаз, колесо обзора высотой 135 метров, возведенное в честь прихода нового тысячелетия. Полюбовавшись величественным движением капсул, принимаем решение вернуться и покататься.  Рядом - целая обойма разводилова для туристов: аквариум, музей кино (ненастоящий - настоящий далеко отсюда, на окраине), комнаты страха. Сюда мы не ходоки. А ходоки мы через Вестминстерский мост, в заповедник туристов: к Биг Бену и Вестминстерскому дворцу.
Весь этот Вестминстерский комплекс можно описать только одним словом: гармония. Он не потрясает до глубины души, не рушит и не возводит заново - он спокое и идеален. И бесконечно притягателен. И больше я не стану его описывать - история его так богата, что в блог не влезет, а все это бежевое, резное, огромное и одновременно игрушечное лучше увидеть своими глазами.
Созерцание, впрочем, тоже представляет определенные трудности: туристов здесь пруд пруди. Они крутятся под ногами, клубятся на перекрестках и замирают в красивых позах посреди дороги, чтобы запечатлеть себя в веках. Мы-то, конечно, не таковы, мы и фотоаппарат спрятали за спину...
Рядом с Парламентом Вестминстерское Аббатство кажется небольшим. На зеленом дерне цветут нежные маргаритки. Каменное кружево напоминает об известном сравнении с застывшей музыкой. Здесь оно более чем уместно, хор Вестминстерского Аббатства славится по всему миру. Входные билеты кусаются, но можно прийти на Evensong - вечернее прославление в Англиканской церкви. Я очень хочу еще и увидеть женщин-священников.
Наша красотка провожатая продумала для нас замечательный маршрут и ведет практически профессиональную экскурсию. Ей было бы еще легче, если бы я раз в полторы минут не убегала куда-то в сторону и не сбивала ее вопросами в стиле: а что это там стоит? А как называется этот цветочек? А кто это и зачем они тут? Веду себя, как Тигра на прогулке, от мучительной смерти меня спасает только безмерное терпение новой приятельницы.
В сувенирке Аббатства, помимо стандартного набора, - изящные брошки и браслетики, прелестные подарки друзьям. Милая кассирша подсказывает новый способ расплачиваться: с ее легкой руки я теперь просто протягиваю открытый кошелек, и продавцы сами выбирают нужные монетки. Здесь же нам на хвост прочно садится какой-то парень. Мы немного возвращаемся, чтобы отправиться к Букингемскому дворцу (а пройди чуть вперед - увидели бы Скотланд-Ярд, но не разорваться же!), парень идет за нами. Остановка на фотографирование - и тут он бросается к нашей подруге, мы даже пугаемся. Ничего страшного, просто хочет познакомиться. Успевает рассказать, что он из Пакистана, и тут его отшивают. Парнишка не сдается, пытается вручить нашей подруге телефончик, идет то позади, то впереди, теряется в толпе и снова возникает поодаль, но она непреклонна. В конце концов на Уайтхолле, возле конных гвардейцев я тихо спрашиваю, действительно ли он хочет, чтобы я позвала полицию. Он извиняется, понимает, что зашел слишком далеко.  Славный такой, симпатичный к тому же. Мне его жаль.
Меж тем возле неподвижно замерших лошадей и окаменевших на них юных гвардейцев происходит маленькое представление. Ближайший конь видит, что я хочу сфотографировать именно его - а  лошади обожают внимание! - и на секунду теряет невозмутимость, изображая горячего скакуна. Одними губами говорю ему "сенк ю". Конь снова застывает, но ненадолго. Ему запрещено двигаться, но не запрещено кусаться. Распахнув необъятную пасть, зверина потихонечку тянется к плечу туристки, вздумавшей с ним сфотографироваться. Девушка отскакивает с визгом, коняшка доволен. Мне жаль этих лошадей. Стоять неподвижно на потеху толпе не их выбор. Потихоньку возмущаюсь на тему жестокого обращения с животными и вижу, как пунцовеет всадник в алом плаще. Понимает он, что ли?
Через дорогу - демонстрация египтян. Кричат в мегафоны, поддерживают революционеров на родине. Веселые, яркие. Ох, доиграются они с этими революциями до кровавого диктата...
Посреди улицы - памятник Женщинам Второй мировой войны. На нем нет людей. Каменный параллелепипед опоясывает барельеф: военная, рабочая одежда, фуражки, кепки, даже каска сталевара. Это все о них, оставивших чулочки со стрелочкой, снявших домашние платья, чтобы работать без меры и сил, убивать, гибнуть и дожидаться мужей, которые, вернувшись и поблагодарив, спихнули их назад, в трясину гендерного неравенства.
На Трафальгарской площади мы падаем от усталости, и наша милосердная провожатая в два счета подсаживает нас на замечательные сандвичи в кафе Прет-А-Манжер. Это местная сетевая закусочная, славится она не только бутербродами, но и экологичной упаковкой. Еще там очень вкусные десерты. Кофе же (точнее, то, что они здесь называют кофе), все таки, лучше брать в другой сети - Старбакс. Неподалеку адмирал Нельсон, но любоваться им нет никаких сил.
Неуемные, мы идем дальше, по Моллу, через Сент-Джеймсовский парк, ко дворцу. В парке - озеро с лебедями, принадлежащими лично Ее Величеству. Удовольствие причинить одному из них урон стоит пять тысяч фунтов. Никто, впрочем, не собирается их обижать, наоборот, все хотят покормить. Еды полно, лебеди сыты, и нам бы нипочем их не приманить, не будь у нас с собой бриошей с шоколадной крошкой. Почуяв запах сдобы, белые птицы оживляются. Кормить их с рук - огромное, но несколько рискованное удовольствие: сильным клювом мне моментально раскусывают палец. Вокруг суетятся утки, гуси, голуби, всем хочется вкусненького. Для белок у нас есть банан. Впрочем, и эти давно обожрались. Серые тельца больше пушистых хвостов. Больше им хочется общаться, только без рук, пожалуйста. Из вежливости у нас откусывают по кусочку фруктов, мы млеем.
Маленькое отступление: мы никогда не прогуляли бы столько, не будь по всему Лондону огромного количества бесплатных туалетов, чистых и удобных. Платить приходится только в совсем туристических местах. А вот в кафешках туалеты есть не везде.
Слева - парк Святого Джеймса, справа - Грин-Парк, для меня они сливаются в одно. А посередине - Букингемский дворец. Слишком огромный, чтобы осознать его целиком. Повсюду - на решетках, на колоннах, на стенах ведут спор Лев и Единорог. Гвардейцы застыли в молчании, косятся на наш фотоаппарат. По-моему, им холодно. От пустой площади перед дворцом, от памятной аллеи Принцессы Дианы, от сувенирных магазинов с портретами потенциальных брачующихся и открытками в виде головы Леди Ди веет упадком монархии.
Выходим на площадь Пикадилли. Сил нет, но я упорно фотографирую Эроса, который на самом-то деле - его младший брат, Антерос. Именно Антероса, в противовес его ветреному старшенькому, символизирующего зрелую и обдуманную любовь, воздвигли здесь чуть больше ста лет назад в память лорда Шефтсбери, известного благотворителя.
Совсем рядом - Сохо, но мы туда не пойдем, потому что уже вечер, а там может быть опасно. Весь день в городе было шумно, звучала визгливая музыка, и дети носили в руках бумажных дракончиков, потому что сегодня - восточный Новый год. Нет-нет, в такую ночь тем более нельзя идти в Сохо, и мы ни за что туда не пойдем!